Мир под Контролем. Фактор Трикстера
Шрифт:
Итак, Дюпон — байдрах, а значит, охрана его дома построена совсем по иным принципам, чем обычно. И пытаться попасть туда, минуя хитроумные системы слежения, неизвестные магические ловушки и прочие замаскированные опасности — совершенно неразумно.
Значит, выход один — явиться в дом открыто, подыскав подходящий повод. Тем более, таковой как раз имелся — замечательное спасение от киллеров — чем не предлог?! Познакомлюсь с носатым, а там видно будет. На месте разберусь, как незаметно скрутить с его пальца болт! А если понадобится, и до сейфа доберусь!..
На все про все мне дали двое суток — вполне достаточно, чтобы действовать внимательно и не совершать нелепых ошибок. А связываться со мной пообещали раз в день, ровно в десять вечера, с целью получения подробнейшего отчета о выполненных в течение дня мероприятиях.
Что ж, посмотрим, кто кого…
Придя к этому выводу в четыре утра, я заставил себя отложить документы в сторону, лечь в постель и заснуть, а уже в семь спускался вниз в столовую, чтобы съесть не слишком вкусный завтрак, входящий в стоимость комнаты.
— Доброе утро! — вчерашний лысоватый француз сменился на ресепшене молодой девушкой с обворожительной улыбкой и явственной примесью арабских кровей. — Хорошо спали?
— Просто замечательно! — откликнулся я. — Мы с моей подругой решили задержаться у вас еще на несколько дней. Это возможно?
— Вполне! — кивнула девушка. — Нужно просто оплатить номер, и все будет в порядке. Как вы желаете рассчитаться, наличными или картой?
Я вытащил из портмоне кредитку, и через несколько минут вопрос был улажен. Не таскаться же с рюкзаками по всему городу? Пусть полежат в номере.
Вчера, обдумывая ситуацию, я решил пока не сообщать ничего ни Вику, ни шефу, ни ребятам. Рано. То, что Рош знал обо мне, само по себе не являлось случаем исключительным, будь он так же обладателем Дара. Ведь не зря же досье на байдраха содержало подробности, которые не найти на Википедии. А вот если он был всего лишь человеком, обретшим каким-то запретные сведения… то надо держаться настороже! И для начала выяснить все, что только можно — и о нем, и о его нанимателе, а потом уже вызывать кавалерию.
В своих силах я не сомневался, в сохранности Светы тоже. По крайней мере, до тех пор, пока я не украду и не передам перстень. Поэтому первым делом требовалось собрать информацию о похитителях, и я знал, с чего начать.
Несомненно, вчера за нами следили. Возможно, и даже вероятно, что следили и сегодня. Араб-официант, будь он неладен, все же узнал, где мы остановились, и передал сведения дальше по назначению. Я был в этом уверен на все сто!
Сегодня же, скорее всего, топтуны сменились. Наверняка меня будут вести профессионально, целой командой, несколькими машинами. Но это вовсе не значит, что я не смогу уйти. Смогу, это не слишком сложно. Главное — уйти как будто случайно, не вызвав подозрений. Иначе они могут попытаться воздействовать на меня через Свету, а этого мне совершенно не нужно.
И я знал, куда направлюсь первым делом, оторвавшись от слежки…
Симку из телефона я вынул и сунул в карман. Саму же трубку бросил в номере — если что, раздобыть новую в наше время не проблема, а отвечать на звонки, когда этого не желаю, я не собирался. С собой я прихватил лишь паспорт да портмоне с кредитками и парой тысяч налички.
Попросив девушку на ресепшене вызвать для меня такси, я вышел на улицу и закурил, неспешно оглядывая окрестности.
Напротив, через дорогу, за невысоким забором виднелось небольшое аккуратное кладбище. Слева начиналась деревушка, а справа дорога уходила за поворот, виляя среди все еще зеленых не по сезону деревьев.
Следом за мной никто не вышел, хотя я был уверен, что минимум один соглядатай в отеле околачивается.
Такси подъехало через пятнадцать минут, я как раз докуривал вторую сигарету. И вновь, когда мы отъезжали от отеля, я не заметил ни людей, ни машин, следующих за нами. Неплохо! Чувствуется класс: я загривком ощущал, что за мной следят, но определить преследователей не мог.
— Приятель, езжай-ка к площади Согласия.
— Как скажешь, — отозвался водитель и неспешно повел машину, слегка приоткрыв окно и включив одну из местных радиостанций.
Легкие мелодии сменяли одна другую, а в восемь утра начался блок новостей, который я слушал краем уха, пока речь внезапно не пошла непосредственно обо мне.
— …До сих пор продолжаются поиски участников вчерашней перестрелки на улице Арп в результате которой убиты несколько телохранителей известного миллионера господина Дюпона, еще один находится в тяжелом состоянии в больнице. Полиция пыталась задержать предполагаемых свидетелей преступления, скрывшихся с места преступления сразу после окончания стрельбы, но странная беспричинная паника у Эйфелевой башни помешала им. Наши источники утверждают, что это были не свидетели, а непосредственные исполнители несостоявшегося убийства. Господин Дюпон, который, несмотря на происшедшее, дает сегодня прием в своем особняке, от всяческих комментариев отказался…
Так, нас со Светой уже записали в потенциальные киллеры. Прекрасно! Значит, искать нас будет вся полиция Парижа. Еще бы, ведь убить пытались самого Дюпона. А вот проскочившая в конце информация о приеме в особняке байдраха прозвучала как нельзя вовремя.
— В него стреляли, а он прием дает, — подначил я таксиста, и тот незамедлительно клюнул на удочку.
— Богач, сволочь! Плевать ему на трупы, а ведь его людей уложили в деревянные ящики вместо него. Но они для него никто, пустое место, пыль. А сам будет пить шампанское — тысяча евро за бутылку — и баб своих щупать. Хотя что там щупать? Кожа да кости… Фраки напялят, платья вечерние — это у них обязательно, и пойдет гулянка! А я как-то зашел в магазинчик на Елисейских: там такое платье — как моя пятилетняя зарплата стоит!
Значит, форма одежды — фрак, приму к сведению. Таксисты в таких делах не ошибаются. Наверняка он слушал новости с раннего утра, и в одном из выпусков упомянули о дресс-коде, а он запомнил и выложил сразу, как только представился удобный случай. Думаю, при желании я мог бы вытянуть из него список приглашенных, только вот мне это совершенно не требовалось.
— А что про преступников говорят?
— Да что про них? Баба и мужик. Обычные, каких много. Мужик лет тридцати пяти — сорока. Рост около метра восьмидесяти, глаза карие, волосы темные. Баба чуть моложе, без особых примет. Тут каждый второй подходит. Вон даже ты похож, что мне теперь, легашам звонить? Да будь у них хоть тысяча примет, наши легавые все равно ничего толком сделать не смогут и никого никогда не найдут!