Мир после…
Шрифт:
– Не подходите, иначе я выстрелю. Эта скотина Буш уже три дня в своём стойле. Жрёт виски и тискает дурочку Катрин, нашу медичку. Так что у него и сегодня явно не приёмный день, – она скосила глаза на потемневшие иллюминаторы купола, – точнее, ночь.
– Жаль, – вздохнул Серов, – время не терпит, а нам уже который день не удаётся переговорить с вашим шефом, по вопросу, представляющему для нас общий интерес.
– Не вовремя вы с этим пожаловали, – женщина то ли устав держать на весу тяжёлый для неё пистолет, то ли убаюканная спокойным, «джентельменским» тоном незнакомца, опустила наконец руки с пистолетом на матовую поверхность шкафа и склонила
Она всхлипнула и тут же дёрнула дулом, давая понять, что в случае чего пальнёт не задумываясь.
– Когда-то наш первый и пока последний черноко-жий президент узаконил браки геев и лесбиянок. Теперь мы пожинаем плоды того, что он узаконил. На станции человек пять нормальной ориентации, остальные гомики. По мне уже очередь разыграли кто и когда со мной переспит. Я вырвалась, пока они собачились между собой, выхватила пистолет у Дика и успела заскочить сюда. Да я их быстро охладила, прострелив ногу Ярсу и пообещав, что следующему, кто приблизится ко мне, отстрелю яйца. Я здесь уже третий день. Пить хочу, сил нет. Есть тоже, но больше всего пить.
На исхудалом, чуть продолговатом лице наполо-вину скрытому локонами светлых волос горели огромные, источающие боль и тоску глаза, над кото-рыми в скорбном изломе застыли чёрные брови.
Игорь завертел головой, оглядываясь вокруг.
– Нет, нет, здесь помещение для ремонта скафан-дров и снаряжения. В пятом помещении, считая от этого, слева по коридору есть бойлерная, вода там…
Когда Серов вернулся назад, женщины он не увидел. Вытянув кружку с водой вперёд, он тихо приблизился к шкафу и заглянул за него.
Даже с небольшого расстояния он смог рассмот-реть только всклокоченную фурию без возраста. Сейчас же, наклонившись над ней он понял, что перед ним, по сути, ещё девчонка, совсем молоденькая девушка. Она, согнув колени, полусидела-полулежала, уткнувшись головой в холодный металлический бок шкафа. Руки, сжимающие пистолет были безвольно опущены на бёдра.
Игорь обошёл ящик, присел на корточки и осторож-но коснулся её потрескавшихся губ холодным краем пластикового стаканчика. Как только первые капли воды попали ей в рот, она, ещё не открыв толком глаза, выпустила из рук осточертевший пистолет и, обхватив ладонями стаканчик стала жадно, со стоном глотать эту удивительно вкусную, прохладную живительную влагу, которую она не пила целую вечность.
– Господи, ну и дошла ты, детка, кожа да кости, – тихо прошептал Игорь по-русски и, медленно, чтобы не насторожить девушку встал на ноги, принёс от двери пару стульев, помог ей сесть, сел сам и вопросительно посмотрел на неё. Глаза девчонки заметно потеплели. Она покосилась на пистолет, лежавший у её ног, но в руки его не взяла.
– Меня зовут Сабрина. Сабрина Коруэл, биохимик, двенадцатая лаборатория базы, а вас… тебя? Извини, я не расслышала твоего имени, в ушах такой звон стоял.
– Да, детка, представляю, чего тебе пришлось пере-жить. Меня зовут Игорь. Я инспектор Космического отдела интерпола. Прибыл для переговоров с вашим директором.
– Послушай, Игорь, после того, как с Землёй слу-чилась беда, все словно с катушек съехали. В тот день, когда мы узнали об этом, здесь поднялась такая паника, что Буш даже пристрелил одного из бузотёров. Ему же поначалу никто не поверил, обозвали лгуном и ещё похлеще. Требовали немедленно отправить всех желающих на корабль, чтобы вернуться на Землю. В общем, только выстрелами директор и успокоил взбесившуюся толпу, правда и сам, похоже, тронулся умом после этого. Так что сейчас мои бывшие коллеги не живут, а прожигают жизнь. Она нервно рассмеялась и робко посмотрела на Серова.
– У вас, наверное, такой же бедлам?
Игорь сверкнул ровными зубами: – Ну, у нас похлеще, – нарочито серьёзно произнёс он и тут же отметил, как погрустнели глаза девушки, как между бровями залегла складка, – ведь ты же, наверно, с самого детства слышала, что русский без водки, как медведь без балалайки.
Она долго непонимающе хлопала длинными ресницами и не могла понять, шутит этот русский или говорит всерьёз. Игорь, наконец, не выдержал и рассмеялся.
– Сабрина, ну о чём ты спрашиваешь? Некогда нам пить-выпивать. Дел невпроворот. Мы собираемся жить здесь долго и счастливо, ну пока Земля наша – матушка снова к себе не позовёт. Сейчас вот готовим свой корабль к полёту. Будем снимать всех людей – и ваших, и наших, с лунных станций и переправлять сюда…
– Сю – д – ааа?!
Это короткое слово она начала с низкой ноты, а закончила визгливым фальцетом.
Игорь, комично округлил глаза и, гримасничая, развёл руки в стороны:
– Нет, ну может быть, у тебя есть другие предло-жения? Например, юпитерианский Ганимед тоже вроде ничего. Впрочем, будь моя воля, я бы выбрал подходящую планетку в каком-нибудь райском уголке туманности Андромеды…
Последние слова Серова утонули в звонком, по-детски искреннем смехе Сабрины. Все эти дни она жила словно с тиграми, точнее шакалами в одной клетке. Ни радости, ни надежды – одна безысход-ность. Девушка размазала слёзы по лицу и удивлён-но уставилась на Игоря.
– Я и не знала, что русские могут быть такими оптимистами. Игорь, мы тут сами как в ловушке, а вы в эту ловушку хотите подсадить ещё больше людей. Зачем? Это же сумасшествие! Мир, наш привычный мир рухнул. Никто, никогда и ничем нам уже не поможет. Мы все обречены и какая разница, где погибнут «лунатики», здесь или там? Я биохимик и знаю, о чём говорю. Марс мало чем отличается от Луны. Он почти такой же холодный, как и Луна и такой же безжизненный…
Её плечи мелко затряслись, губы ещё что-то шептали, а горло перехватил спазм. Она зарыдала, громко, навзрыд, горько покачивая головой. Игорь бережно обнял её за плечи, поглаживая растрёпан-ные волосы и приговаривая:
– Поплачь, поплачь, детка! Тебе сразу станет легче. И запомни, пока мы живы, ещё ничего не потеряно и ничего не кончилось. Всё только начинается. Гордись, девочка, с нас начнётся новое человечество, и оно, надеюсь, будет лучше прежнего. Когда-нибудь Земля сменит гнев на милость и примет нас обратно, вот увидишь. А сейчас…. Нами обнаружен целый лабиринт ходов под поверхностью. Ваши, кстати, тоже их обнаружили. И в этих катакомбах можно жить, понимаешь? Даже если что-то случится со станцией, вашей или нашей, люди смогут укрыться там. Воды полно. Электричества – завались, хоть световое шоу устраивай. Наши коллеги с китайской станции скоро грибами и марси всех нас завалят. Ведь завалили же они весь земной шар своими товарами и едой? Ого, ещё как! Кстати, ни у них, ни у нас никакой паники нет. Печаль, да, есть, но паники нет. Так что всех приютим, всех пристроим. Нельзя «лунатикам» там оставаться, никак нельзя!