Мир Приключений 1955 г. №1
Шрифт:
Используя это обстоятельство, разведчики могли разговаривать без помехи. Ершов, правда, считал более благоразумным не говорить о своей работе, но Малиновкин не мог удержаться, чтобы нет-нет, да и не спросить о какой-нибудь детали. Более же всего интересовал его сам Ершов.
— Завидую я вам, Андрей Николаевич, — шопотом говорил он, косясь на дверь купе. — Ловко вы в Прибалтике фашистских шпионов накрыли. У нас в военной школе на основе вашего опыта даже специальные занятия проводились…
Майору приходилось останавливать
— Запрещаю вам сейчас и в дальнейшем на эти темы разговаривать, — укоризненно качал он головой. — Что же касается дела с телевизионным шпионажем, то распутал его не я, а Астахов. Вот уж кто действительно талант!
— Больше не буду об этом, Андрей Николаевич, — обещал Малиновкин, умоляющими глазами глядя на Ершова. — Но только ведь и вы помогли Астахову это дело распутать. Разве это неправда? И о вас лично рассказывают, как вы… Ну ладно, всё! Больше об этом ни слова!
В Куйбышеве, к необычайному удовольствию Малиновкина, старушки наконец «выгрузились». Они тепло распрощались со своими попутчиками, поблагодарили за компанию и попросили у Ершова-Мухтарова его алма-атинский адрес, чтобы заехать как-нибудь к нему за фруктами, которые он так расхваливал всю дорогу.
Освободившиеся места тут же были заняты двумя молодыми людьми в железнодорожной форме. На кителе одного из них были погоны техника-лейтенанта.
— Далеко путь держите, молодые люди? — спросил их Ершов.
— Далеко, аж до Перевальска, — ответил парень без погон.
— До Перевальска? — воскликнул Малиновкин. — И нам туда же — попутчики, значит!
— А вы зачем туда, если не секрет? — снова спросил Ершов.
— На работу. Заработки там хорошие на строительстве железной дороги, — усмехаясь, ответил все тот же парень.
Другой, с погонами техника-лейтенанта, сердито посмотрел на него.
— Ладно, хватит рвача разыгрывать! Паровозники мы, — объяснил он. — Я машинист, а это мой помощник. Работали раньше на ветке Куйбышев — Гидрострой, а сейчас на новой стройке уже второй год. Из отпуска возвращаемся.
— Мы вообще всегда там, где всего труднее! — всё тем же насмешливым тоном заметил помощник машиниста. — Это я не от себя, я его слова повторяю, — кивнул он на машиниста. — Меня главным образом заработок прельщает.
— А вы знаете, молодой человек, как это по-научному называется? — вдруг сердито проговорил Малиновкин, и лицо его стало непривычно суровым. — Цинизмом!
— Да вы что, всерьез его слова приняли? — смущенно улыбнулся машинист. — Дурака он валяет. Думаете, я его умолял, чтобы он со мной в Среднюю Азию поехал? И не думал даже — сам увязался. А насчет заработка — так мы на Гидрострое и побольше зарабатывали.
Ершов понимал толк в людях и даже по внешнему виду редко ошибался в их душевных качествах. Машинист сразу же ему понравился. Было у него что-то общее с Малиновкиным, хотя внешне они и не
— Ну что же, давайте знакомиться будем, — весело приговорил Ершов и протянул машинисту руку: — Мухтаров Таир Александрович, научный работник из Алма-Аты.
— Шатров Константин, — представился машинист и кивнул на помощника: — а это Рябов Федор.
Несколько часов спустя, когда поезд уже подходил к Ишимбаеву, попутчики совместно поужинали и распили принесенную Рябовым пол-литровку. Беседа пошла живее и откровеннее. Железнодорожники были так увлечены рассказами о своей работе и своих планах, что ни разу не спросили о намерениях попутчиков, чему те были чрезвычайно рады. «Это не старушки-пенсионерки, — подумал Малиновкин. — У них самих есть что рассказать…»
Железнодорожники между тем, поговорив некоторое время о работе, незаметно перешли на интимные темы. Говорил, впрочем, главным образом Рябов. Шатров попытался несколько раз одернуть товарища, но потом только рукой махнул.
— Ну конечно, — философствовал Федор, — поехали-то мы в Среднюю Азию из-за главного нашего принципа — только вперед! Это, так сказать, идеологическая основа. Но была и ещё одна движущая сила — любовь. Да-да! Вы не смейтесь… И нечего меня под бок толкать, дорогой Костя. Тут всё люди свои, и стесняться не стоит. Да и потом — какой уж это секрет, если о нем чуть ли не вся Куйбышевская железная дорога знала! На новом месте тоже, кажется, секрета из этого не получилось…
Рябов говорил все это серьезным тоном, но Ершову было ясно, что он просто подтрунивает над приятелем.
— Так вот, — продолжал Рябов: — есть тут у нас такая девушка — инженер-путеец Ольга Васильевна Белова. Красавица! Можете в этом на мой вкус положиться. Сначала она вместе с нами на участке Куйбышев — Гидрострой работала, а потом её на новое строительство в Среднюю Азию перебросили. Понимаете теперь, из-за чего ещё нас на эту новую стройку потянуло?
Он усмехнулся и добавил:
— «Нас» — это я так, к слову сказал. Потянуло в основном Костю.
— Ерунду несешь! — не на шутку рассердился наконец Шатров. — Есть у нас инженер Белова — это верно. Нравится она мне — этого тоже скрывать не буду. Но всё остальное чепуха.
Ершов с удовольствием слушал своих попутчиков и невольно подумал о том, что, собираясь с момента посадки в поезд играть роль нагловатого, самоуверенного Мухтарова, он не выполнил этого намерения: не хотелось ронять себя в глазах этих честных советских людей.
ЖАНБАЕВ МЕНЯЕТ АДРЕС
В Аксакальске у Шатрова и Рябова была пересадка — до Перевальской им нужно было ехать местным поездом.
— Ну, а вы как, товарищ Малиновкин? — спросили они Дмитрия. — Тоже с нами?