Мир приключений 1957 г. № 3.
Шрифт:
— Да, да! Что-то насчет святого отшельника и вечной молодости! — сказал Кортец.
— Князь Платон бредил тогда таинственным индийским рецептом вечной молодости.
— Зачем же он отдал книгу, где был план тайника и шифрованное указание, как найти библиотеку Зои и Грозного? — с недоумением глядя на своего гостя, спросил Кортец.
— Я полагаю, что эта парочка не собиралась разлучаться, мсье, — размышляя вслух, ответил Джейк. — У него ли была книга или у нее, от этого ничего не менялось. Возможно, что они вдвоем хотели искать целебный рецепт…
Кортец с минуту подумал.
— Чем же, все-таки, окончились поиски вашего дяди
— Ничем, мсье, — уверенно ответил Джейк. — Они прекратились после революции. А кроме того, лист из книги Агафия со всеми записями попал в руки мужа очаровательной Эжени и был потом вывезен из России.
— Что же сталось с князем Платоном? — анкетным тоном спросил Кортец.
— После революции он пропал без вести где-то в глухой российской провинции. Скорее всего, попал в сумасшедший дом, мсье. Отец был уверен, что у его брата в голове каких-то винтиков не хватало.
— А Эжени?
— По имеющимся у меня сведениям, она проживала в Москве до 1925 года. Есть адрес… Все это мы уточним в Москве, мсье.
Джейк умолк и, стараясь не моргать, выжидательно глядел на Кортеца. Он был похож сейчас на тихого, благонравного школьника, который отлично ответил урок и ждет либо пятерки, либо еще более каверзных вопросов.
Учитель, то есть Кортец, внимательно посмотрел на него:
— Но главного вы мне все же не сказали. Где находится тайник с библиотекой Грозного?
Джейк усмехнулся, и это была усмешка школьника; который оказался умнее учителя.
— Вы плохо читали французскую надпись, мсье, — снисходительным тоном сказал он. — Даже не прибегая к шифровке боярина Бельского, по одному имени святого, упомянутого в надписи князя Платона, можно установить местонахождение тайника.
Кортец взял со стола пергаментный лист и углубился в изучение французской надписи.
— «…в обители святого Кирилла…» — вслух, прочел он. — Где это?
— В любом справочном киоске Москвы вам дадут точный адрес этой «обители», мсье, — уклончиво ответил Джейк.
— Вы не человек, а уж, — хмуро сказал Кортец.
«А вы удав!» — хотел ответить Джейк, но передумал и сказал:
— Я вырос в Америке, мсье.
— Это сразу видно. Но не в этом дело, а в том, что ваш дядюшка, сумасшедший он или нет, раньше нас с вами узнал адрес тайника. Не так ли?
— Так, мсье. Но одного адреса, видимо, мало. Надо иметь еще план, вот этот чертеж… А чертеж выскользнул из рук князя Платона как раз в тот момент, когда он собирался запустить руки в подземелья монастыря… Потом — революция, пришлось скрываться…
— А дальше? — допытывался Кортец.
— Дальше?… Если бы он хоть что-то нашел, это было бы таким научным открытием, которое не ускользнуло бы от взоров ученых, мсье. Не забывайте, что о библиотеке Грозного идут споры уже более сотни лет и ищут ее столько же…
Джейк говорил с пафосом. Кортец опасливо поглядел на него: «Черт его знает! А не психопат ли он, как и его дядя?…»
Но, уловив наблюдающий взгляд Джейка, искоса брошенный в его сторону, «потомок великого конквистадора» успокоился: «Нет, это стопроцентный американский пройдоха!»
— Ладно! — решительно сказал наконец Кортец. — После того как я получу справку, о которой говорил, я изложу вам наш план действий. Но уже теперь могу сказать, что мы с вами поедем в СССР как туристы — это сейчас модно. Русские охотно пускают к себе целые батальоны туристов и даже позволяют им свободно разъезжать
— Ну что ж, это очень хорошо, мсье! — обрадовался Джейк.
— Но вы не можете явиться в СССР с таким анекдотическим и подозрительным именем: «Джейк Бельский»…
— Я привез с собой документы моего деда по матери — Жака Бодуэна. Мать сохранила их, а мистер Сэмюэль Грегг… «подновил». Кроме того, он снабдил меня еще кое-какими бумажками, — ухмыляясь, сказал Джейк.
— Ого! — воскликнул Кортец и тут же добавил, полушутя, полусерьезно: — Нет, я непременно проверю, кто вы такой… — И, видя, что Джейк собирается протестовать, продолжал: — А деньги у вас есть?
— Есть, но мало, мсье, — скромно ответил тот. — Мистер Грегг был не очень щедр.
— Вот это уже не по-американски… — поджав мясистые губы, сказал Кортец. Он подумал с минуту. — Ну, ничего, раз уж я вступил в это дело, то вытяну из мистера Грегга все, что нам будет нужно.
ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ КНИГА НА КУЗНЕЦКОМ МОСТУ
О московских улицах написано немало книг и очерков. И мы ничего не откроем читателю, ’Напомнив, что некоторые московские улицы по сей день именуются «валами», хотя никаких «валов» на них уже сотни лет нет, а различные «ворота» давным-давно превратились в обыкновенные площади. К таким же «филологическим» памятникам старины можно отнести и Кузнецкий мост — маленькую, узкую московскую улицу, расположенную в самом центре столицы. Здесь когда-то через речку Неглинку был переброшен мост и проживали кузнецы. А сейчас Кузнецкий мост «заселен» главным образом магазинами. Особенно много здесь и на крохотном проезде Художественного театра — продолжении Кузнецкого моста — книжных магазинов: букинистических лавок, магазинов «Москниготорга», киосков… Здесь торгуют книгами с лотков, а совсем недавно торговали даже с рук. Постоянно на Кузнецком мосту, подле большого магазина подписных изданий, как войско Самозванца у стен Лавры, стояла толпа любителей книг, и ловкие спекулянты в этой толпе втридорога перепродавали «дефицитные» книги, а заядлые книжники обменивались «новинками».
Но что творилось на Кузнецком мосту по воскресеньям! «Сорочинская ярмарка» и «Ярмарка в Голтве», только слившиеся и, так сказать, укрупненные!.. Книжное «Чрево Парижа» в центре Москвы!..
В огромной толпе, запрудившей оба тротуара между Петровкой и Пушкинской улицей, можно было найти всё: «Приключения Рокамболя»; «Фацетии» Поджо Браччолини с «номерными вставками» и без таковых; романы обоих Дюма (отца и сына); стихи Есенина и Гумилева; антологию японской поэзии; книги Бальзака, Гоголя, Мопассатаа, Чехова, Драйзера, Диккенса и даже Поль де Кока; сочинения Конан-Дойля и его бесчисленных литературных «наследников», так же мало похожих на своего прародителя, как «сыновья лейтенанта Шмидта» Ильфа и Петрова походили на своего нареченного отца… Как на традиционные охотничьи рынки, сюда, на Кузнецкий мост, по воскресеньям съезжались и сходились любители книг. В разношерстной толпе вы могли встретить знакомого, которого не видели несколько лет. Здесь бывали люди самых разнообразных профессий: электрики и кондитеры, отолярингологи и парикмахеры, пивовары и сталевары, инженеры и рабочие, писатели и журналисты, владельцы мощных книжных коллекций и люди, делающие лишь первые шаги на этом благородном поприще. У многих из них дома, на книжных шкафах и над тяжелыми полками, висели надписи, похожие на скрижали Ветхого Завета: