Мир приключений 1976 г.
Шрифт:
— Значит, завтра тебе надо работать?
— Я обещал Тропу. Я — у весов. У меня даже записи с собой. — Он с таким важным видом посмотрел на замусоленный блокнот, что его отец невольно хмыкнул. — Осталось не больше трех… нет, двести девяносто четыре или пять квинталов, по моим данным.
— Найми кого-нибудь вместо себя, — нарочно предложил Чейн.
— Не могу, сэр. Я вел список на шхуне. Троп считает, что я лучше соображаю в цифрах, чем Дэн. Троп страшно справедливый человек.
— Ну, а если я не отправлю «Констанс» сегодня
Гарви взглянул на часы, показывавшие одиннадцать двадцать.
— Тогда я просплю здесь до трех утра и поспею на четырехчасовой товарный. Обычно нас, рыбаков, возят на нем бесплатно.
— Идея неплохая. Но, думаю, нам удастся доставить туда «Констанс» не позднее твоего товарного состава. А сейчас иди лучше спать.
Гарви растянулся на диване, сбросил свои сапоги и уснул, прежде чем его отец успел заслонить свет электрических лампочек. Чейн разглядывал юное лицо, на которое падала тень от руки, закинутой за голову, и, кроме всего прочего, подумал, что, пожалуй, он был не слишком внимательным отцом.
— Человек не знает, когда он рискует больше всего, — сказал он сам по себе. — Может быть, то, что с ним случилось, страшнее гибели. Но я не думаю… Конечно, нет. А если так, то я буду вечно обязан Тропу, вот и все.
Утром в окна ворвался свежий морской бриз, и «Констанс» уже стояла между товарными составами в Глостере. Гарви отправился по своим делам.
— Но он может опять упасть за борт и утонуть, — печально промолвила миссис Чейн.
— Пойдем посмотрим и, если надо, бросим ему конец. Ты ведь никогда не видела, чтобы он зарабатывал себе на жизнь, — ответил ей Чейн.
— Какая нелепость! Можно подумать, что ему это надо…
— Это надо тому, кто его нанял. И он, пожалуй, прав.
Минуя магазины, торгующие рыбацкими дождевиками, они направились к пристани Вувермена, над которой торчали мачты «Мы здесь» с ее развевающимся флагом. Диско стоял у главного люка, отдавая распоряжения Мануэлю, Пенну и дядюшке Солтерсу, орудовавшим талями. Дэн подавал на борт корзины, которые наполняли Длинный Джек и Том Плэтт, а Гарви с блокнотом в руках представлял интересы шкипера возле весов, установленных на кромке пирса.
— Готова! — раздался голос снизу.
— Вира! — командовал Диско.
— Давай! — кричал Мануэль.
— Есть! — подхватывал Дэн, заводя корзину за борт.
Потом Гарви звонко и отчетливо выкрикивал вес очередной корзины.
Когда была отгружена последняя корзина рыбы, Гарви отчаянным прыжком перебрался с пирса на шхуну, чтобы вручить Диско свой блокнот, и выкрикнул напоследок:
— Двести девяносто два и пустой трюм!
— Сколько всего, Гарви?
— Восемь шестьдесят пять. Три тысячи шестьсот семьдесят шесть долларов с четвертью. Я б от доли не отказался…
— Что ж, было бы неверно сказать, что ты ее не заслужил, Гарви. Не сходишь ли к Вувермену со своей бухгалтерией?
— Кто этот мальчик? — спросил Чейн Дэна,
— Что-то вроде нашего пассажира, — последовал ответ. — Мы подобрали его на Отмелях. Говорит, что снесло с пассажирского парохода. К рыбацкому делу теперь привыкает.
— Хлеб-то свой он отрабатывает?
— Ага… Отец, тут один хочет знать, отрабатывает ли Гарви свой хлеб. Не хотите ли подняться на борт? Для нее мы поставим трап.
— Я бы очень хотел. И тебе, мать, не помешает увидеть все своими глазами.
Женщина, которая еще неделю назад едва могла оторвать голову от подушки, неловко поднялась по трапу и стояла, пораженная, на носу шхуны среди царившего там беспорядка.
— Вас вроде Гарви интересует?
— Да, пожалуй…
— Неплохой парень и довольно послушный… Слышали, как он здесь оказался? По-моему, у него было нервное расстройство или же он стукнулся головой обо что-то, когда мы его вытащили на борт. Сейчас он в полном порядке… Да, это наша кают-компания. Пожалуйста, входите, хоть здесь страшный беспорядок… А вон на трубе его цифры: это он наши координаты записывал.
— Он здесь спал? — спросила миссис Чейн, сидевшая на желтом рундуке и глядевшая на неубранные койки.
— Нет. Его место в носовом кубрике. Не могу сказать о нем ничего плохого, кроме разве того, что он на пару с моим сыном таскал из камбуза пончики, когда им было положено спать.
— Гарви вел себя примерно, — вступил дядюшка Солтерс, спускаясь по трапу. — Только вот сапоги мои он забросил на мачту, да и к тем, кто побольше его знает, особенно в фермерском деле, относится не больно-то уважительно; но во всем этом Дэн виноват.
А тем временем Дэн, которому Гарви еще утром сделал несколько прозрачных намеков, исполнял на палубе воинственный танец.
— Том! Том! — прошептал он в люк. — Пришли его родители, а отец еще не смекнул, и они толкуют в рубке. Она красотка, а он, по виду, и есть тот богач, о котором твердил Гарв.
— Боже правый! — воскликнул Длинный Джек, выбираясь на палубу, весь перемазанный солью и в рыбьей чешуе. — Ты, никак, знал, что вся эта история про упряжку и все прочее правда?
— Конечно, с самого начала, — ответил Дэн. — Пошли посмотрим, как отец ошибается в своих суждениях.
Предвкушая удовольствие, они вошли в рубку как раз тогда, когда Чейн сказал:
— Я рад, что у него такой характер, потому что… это мой сын.
У Диско отвисла челюсть — Длинный Джек потом клялся, что он слышал, как она щелкнула, — и он поочередно с изумлением переводил взгляд с мужчины на женщину.
— Четыре дня назад я получил его телеграмму в Сан-Диего, и мы приехали.
— В собственном вагоне? — спросил Дэн. — А ведь он говорил про это.
— Да, конечно.
Дэн посмотрел на своего отца, весьма неуважительно подмигивая и кривляясь при этом.