Мир приключений 1976 г.
Шрифт:
Ноги приходилось переставлять осторожно, точно они превратились в чужие и очень сложные сооружения. Пришла тревожная и нелепая мысль. На секунду показалось, что за время, пока он лежал здесь без сознания, с ним произошли какие-то странные, едва уловимые изменения. Тело стало чужим и чужими мысли. Слишком четкими, слишком резкими и плотными, как будто стальные шарики перекатываются в голове. Но тревога прошла, едва только он дошел до ручья. Так было всегда, стоило ему увидеть эту красивую, словно из сказки, воду.
Добравшись
И ничего он не сумел им объяснить: ни радость встречи, которой ждал так долго; ни эту горечь разлуки, словно он точно знает, что расставание произошло, и никогда они не узнают, что у ручьев на Земле растут сосны, шумливые, зеленые, не похожие на каменные муляжи…
Откуда эта странная уверенность, что ничего больше не повторится? Что контакт уже свершился. Что теперь они одни, совсем одни на этой чужой, безразличной планете, среди мертвых камней, которые рассыпаются в прах?
Он встрепенулся: «Но если камни ведут себя так странно, значит, не все еще потеряно?»
Он знал. Совершенно точно знал, что это не так. Что никого больше нет, Где-то в глубинах сознания медленно отступала пелена. Она еще что-то скрывала, что-то очень важное. Но об этом он еще успеет подумать позже. Теперь ему некуда торопиться.
Вода плотная и синяя, как в море. Здесь везде одинаковая вода. В ней не растут зеленые усики водорослей, по ней не плывут лепестки цветов… И корабли никогда не опускаются на эту планету. Нечего им здесь делать. Дорога в одну сторону. Дорога без права на возвращение. С той минуты, когда они с Физиком увидели каменные деревья, Райков поверил, что им сумеют помочь, надеялся и ждал.
Теперь ждать больше нечего, потому что те, кто вступил с ним в контакт, ушли. Ушли так, что он знает об этом.
Одного не знал Практикант: не знал, что прежде чем уйти, они сделали для них все, что могли, все, что от них зависело. Сделали больше, чем мог он предполагать в самых смелых мечтах: что из четверых они выбрали лишь одного и ему передали свой дар; что этот единственный из десяти миллиардов людей сидит сейчас на берегу ручья и грустит о далекой планете, на которой растут зеленые, живые деревья. О планете, которую он любил так сильно, что покинул ее ради звезд.
Ничего этого он не знал и о звездах не вспоминал. Он думал о том, что ботинки совсем изорвались за эти дни. Починить их не удастся, пока он не найдет Физика и они не вернутся в лагерь. Он старался не признаваться себе в том, что возвращаться, скорее всего, придется одному.
Вода освежила его и успокоила. Немного кружилась голова. Практикант растер неподатливые, упругие капли в ладонях, смочил виски и стал решать,
Стиснув зубы, медленно поднялся. Не было смысла возвращаться к валуну. Прежде всего следовало спуститься ниже по ручью к тому месту, где Физик набирал воду. Один раз он уже прошел весь его путь, но сейчас нужно было сделать это еще раз, внимательно осматривая каждую выбоину в камне, каждую царапину. Человек не может исчезнуть совершенно бесследно.
Метров сто он прошел благополучно, только каждый шаг отдавался болезненными толчками в пояснице да в голове шумело. Напротив того места, где валялась канистра, Практикант решил взобраться по склону ущелья, чтобы сверху осмотреть все русло. Подниматься пришлось по очень крутой поверхности, покрытой толстым слоем каменных обломков. Они разъезжались под ногами при каждом шаге, и тут его подвели рваные ботинки. Отставшая подошва зацепилась за какой-то выступ. Райков потерял равновесие и упал всей тяжестью на каменную осыпь. Само падение сошло для него довольно благополучно, но удар его тела нарушил равновесие в каменной осыпи, с трудом державшейся до сих пор на крутом склоне.
Вся масса обломков дрогнула и пришла в движение. Несколько тяжелых глыб наверху зашевелились, а потом с гулом и грохотом понеслись вниз.
Они летели прямо на него. Практикант видел квадратный, похожий на утюг камень, который шел на него прыжками, как гигантская жаба. Не было уже ни малейшей возможности ни уклониться, ни избежать удара. Он закричал что-то этому камню, вытянул руку, точно хотел удержать многотонную глыбу. И хотя до нее было еще несколько метров, камень, словно уткнувшись в невидимую преграду, неожиданно остановился.
Он был не тяжелее подушки. Практикант ощущал мягкое, упругое давление, словно у него выросла гигантская рука и в ее ладонь упиралась остановленная глыба. Еще не разобравшись в том, что произошло, Практикант мысленным приказом остановил и другие обломки. Ни на секунду не отпуская невидимой стены, поддерживая ее пружинящее давление усилием воли, Практикант вскочил и бросился по склону в сторону. Очутившись в безопасности, отпустил все обломки сразу. Там было, наверное, тонн двадцать, и теперь он смотрел, как вся эта лавина вдребезги разносила скалу, торчащую на ее пути.
Чтобы еще раз проверить себя, чтобы понять, он сосредоточился и представил, как огромная глыба, метрах в ста от него, медленно поднимается вверх. Глыба послушно поднялась. Тогда он напрягся и швырнул ее вверх, словно это был обыкновенный булыжник. Обломок скалы, вращаясь, взвился в воздух и исчез из глаз. От его падения мягко дрогнула земля под ногами, а когда донесся тяжелый грохот, Практикант, сжав голову, спустился на землю.
Так вот оно что, вот он каким был, этот первый контакт… Вот для чего был нужен тот экзамен, который он, кажется, выдержал…