Мир приключений 1976 г.
Шрифт:
— А что касается слов «были пиратами», то здесь, сеньор Осуна, в этих землях, это не имеет никакого значения. И это хорошо! Вам, гостю, подобное не понять.
— Где уж мне! — вспылил королевский инспектор. — Я ведь никогда не знал черного цвета их флага.
Долорес хотела было что-то сказать, но Педро Гонсалес ее опередил:
— Да! Чтобы удовлетворить ваше любопытство, скажу вам, я плавал под флагом славного Дюкасса, [16] когда он был флибустьером. Сейчас он французский адмирал и защищает от англичан
16
Дюкасс Жан Батист (1656–1715) — известный французским моряк.
— Вашего, вы хотели сказать, сеньор.
— Пусть будет так! — Глаза Гонсалеса потускнели и на миг стали страшными, но Долорес не могла удержаться от вопроса.
— Так вы плавали с Дюкассом? Он заходил к нам в порт. Отец меня знакомил с ним. Расскажите про него, дон Педро. Пожалуйста…
— Так я и думал! — перебил ее сеньор Осуна. — Вы всего-навсего жалкий пират, выдающий себя за коммерсанта!
— Томас! — гневно вскрикнула Долорес.
— Сеньор Осуна! — Капитан поднялся со своего кресла. — Я бы попросил вас…
— Не утруждайте себя, мосье Дюгард. — Педро Гонсалес улыбался. — Прошу прощения, сеньор Осуна, это старая привычка: улыбка сама появляется при виде страха в чужих глазах. Однако смею вас заверить, пиратом я все же не был. Я сказал флибустьером, а еще точнее — корсаром…
— Какая разница?
— Большая! И вам, королевскому инспектору заморских колоний, стыдно не знать разницы между буканьером, флибустьером, корсаром и пиратом.
— Не сочтите за труд разъяснить.
— Как-нибудь в другой раз! Сейчас, однако, вам не лишне напомнить, что если «Ласточка» свободно плавает в этих водах и капитан Дюгард ведет ее без опасений, так этим в значительной мере мы обязаны Дюкассу и подобным ему смельчакам. Не королевские адмиралы очистили от пиратов Карибы.
— Очистили, да не совсем! — Капитан Дюгард перекрестился. — Еще разбойничают американец Боб Железная Рука, англичане Ганг и проклятый Злой Джон.
— Этих троих вполне достаточно. Хватило бы, собственно, и одного, последнего, чтобы вмиг сбить с вас, сеньор Осуна, ненужную здесь спесь, — миролюбиво заметил Педро Гонсалес.
— От Кампече до Тринидада и от Панамы до Багам не было более жестокого убийцы, лишенного жалости и всякого понятия о чести, — продолжал капитан. — Перед наживой его не останавливали ни мольба матери, ни просьба старика, ни заклинания девушки, ни даже взведенные пистолеты…
— Однако не слишком ли много страшных слов мы произносим в присутствии женщины, капитан? — прервал Дюгард а бывший флибустьер.
— О! Тысячу извинений, мадемуазель. Молю бога, пусть дьявол быстрее заберет Злого Джона в преисподнюю вместе со всеми его пиратами.
— Не надо говорить о пиратах. Но, дон Педро, все-таки расскажите про Дюкасса, — снова попросила Долорес.
Сеньор Осуна нервно кусал усы.
— Даю вам слово, сеньорита, до Сан-Хуана вы все узнаете о нем. А сейчас прошу извинить — я вас покину.
Большие фиолетовые звезды мерцали в глубоком черном небе. Гладь моря светилась блестками — то флюоресцировали морские водоросли, моллюски, планктон, поднявшиеся на поверхность.
«Ласточка» из-за почти полного отсутствия ветра едва двигалась вперед к Виргинским островам. К полуночи потянет бриз, он надует паруса, и бриг на хорошей скорости устремится к Пуэрто-Рико.
Педро Гонсалес любезно распрощался с капитаном, который вышел вслед за ним из кают-компании, сбежал по трапу на шкафут и пружинистой, чуть вразвалку походкой бывалого моряка направился на бак, где кто-то из матросов, свободных от вахты, играл на гитаре и пел прокуренным и пропитым басом.
Долорес, сухо раскланявшись с сеньором Осуной, ушла к себе в каюту. Там, не зажигая света, она подошла к окну. До нее донеслись обрывки грустной песни. Теперь пел приятный баритон, и Лоле показалось, нет, она была уверена, что голос принадлежал Педро Гонсалесу.
…Утро застало «Ласточку» в проливе Анегада. Солнце, жаркое уже с первых часов дня, поднималось над кормой. Кругом по горизонту не было видно земли.
Педро Гонсалес и Долорес стояли у правого борта полуюта. Девушка внимательно слушала своего собеседника. Он рассказывал о знаменитом французском флибустьере Дюкассе. Тот, уже будучи на службе у короля, то есть став корсаром, сыграл значительную роль в борьбе с пиратами Карибского моря, при помощи которых правительства Англии и Голландии вели борьбу с Испанией в целях захвата ее заморских колоний.
— Расскажите о себе, дон Педро, — попросила девушка.
— Непременно, сеньорита, но не сейчас. Нас приглашают к завтраку.
Завтрак еще не был окончен, когда в дверях каюты появился вахтенный. Он быстро подошел к капитану и что-то тихо ему доложил. Дюгард извинился и вышел. После завтрака Осуна, проводив Долорес до юта, поднялся на мостик. Капитан, не отводя от глаз подзорную трубу, внимательно наблюдал за неизвестным кораблем, который шел по левому борту в пяти-шести милях от «Ласточки», казалось, параллельным с ней курсом.
Рядом с капитаном спокойно стоял Педро Гонсалес.
Капитан опустил подзорную трубу.
— Что это за корабль? — спросил сеньор Осуна. Дюгард вместо ответа посмотрел на Педро Гонсалеса и молча протянул ему трубу. Затем сложил руки на уже округлившемся животике и стал прикидывать: «Ласточка» находилась не менее чем в двадцати часах хода от Сан-Хуана. Ближе была гавань Шарлотта-Амалия на острове Сент-Томас.
— Что вы скажете, дон Педро? — обратился он к коммерсанту. — Извините, сеньор Осуна, на ваш вопрос я ответить не могу.
По лицу капитана было видно, что он весьма озабочен, и Осуна, который хотел было уже вспылить по поводу неуважительного отношения к его персоне, сдержался, ожидая, что бывший флибустьер объяснит, что так разволновало капитана.
— Превосходный корабль, но… давно не стоял в доке. Капитану его некогда. Да он и боится зайти в хорошую гавань,
— Неужели вы подтверждаете мои подозрения? — Дюгард нервно заходил по пастилу мостика.
— К сожалению! И скажу больше: он идет вам наперерез.