Мир приключений, 1983
Шрифт:
И вновь прильнем к иллюминаторам «машины времени». Опять перед глазами проплывают картины детства Рэя Брэдбери. Но после того памятного осеннего дня 1928 года, когда была сделана остановка, скорость движения машины резко возросла. Время уплотнилось, сжалось гармошкой, и от былого неторопливого чередования «кадров» не осталось и следа: они вдруг стремительно понеслись куда-то, наскакивая друг на друга, как в старинном кино…
Итак, девочка, родители которой снимали квартиру в том же доме, что и семейство Брэдбери, дала Рэю журнал, каких он сроду не видывал. Сразу же бросилось в глаза название: «Эмейзинг Сториз», что можно было перевести и как «Удивительные истории», и как
Но что же это было такое — журнал «Эмейзинг Сториз»?
В феврале 1904 года на американскую землю впервые ступил двадцатилетний юноша с аккуратно зализанными волосами, умным и цепким взглядом и недюжинной даже по американским меркам практической хваткой. Багаж молодого инженера из Люксембурга, Хьюго Гернсбека, был небольшим: личные вещи да изобретенная им самим электробатарейка нового типа, которую он надеялся запатентовать. Все сбережения он привез с собой в бумажнике — что-то около двухсот долларов.
Юноша был полон радужных надежд: главным своим «капиталом» он почитал собственную голову, битком набитую всякого рода идеями и проектами. И не без оснований надеялся на выгодное размещение этого «капитала» в Америке. В начале века всех жаждущих славы и признания молодых художников тянуло в Париж; «Парижем изобретателей» стала Америка. Жажда выдумывать, постоянно пробовать что-то новое и при этом во всех своих начинаниях непременно быть первым — эти качества Гернсбека как никогда соответствовали духу времени и страны, куда он переселился.
Два демона искушали его: электричество и издательское дело. Он так и не выбрал окончательно между ними, а предпочел соединить то и другое вместе: в 1908 году основал первый в мире журнал радио, «Современное электричество», который возглавлял бессменно в течение ряда лет. Через два года вышла его книга о радиотрансляции — тоже первая в своем роде. Не забывал Хьюго Гернсбек и «просто» изобретать: по его чертежам, например, был построен первый домашний радиоприемник и первый же мегафон…
А в голове Гернсбека бурлили новые идеи. Случилось так, что в апрельском выпуске журнала за 1911 год осталось несколько свободных полос, и тут-то ему пришла в голову мысль поразмышлять немного и о будущем, о том, какой станет столь милая его сердцу техника через… ну, скажем, семьсот пятьдесят лет. И — Гернсбек в спешке — номер уходил в набор — пишет первую главу «романа о жизни в 2660 году» под названием столь же неудачным, сколь и трудным для запоминания: «Ральф 124С41+».
Сейчас о литературных достоинствах этой книги можно говорить лишь с улыбкой. Но вот что касается прогностических откровений, то тут ирония неуместна: в начале века Гернсбек с легкостью писал о контроле над погодой, о широком применении пластмасс, о гидропонике, магнитофонах, телевидении, микрофильмах, приборах для обучения во сне, грезил об использовании солнечной энергии и космических полетах. Многие из этих предсказаний оказались поистине пионерскими.
Что и говорить, чутье у этого люксембуржца было отменным. И хотя от литературных опытов он в дальнейшем благоразумно воздерживался, идея специальной литературы «о будущем» не выходила у него из головы. А книги Уэллса, Эдгара По и Жюля Верна помогали оттачивать идею, направляли мысль Гернсбека в требуемое русло.
В 1923 году целый номер другого гернсбековского журнала, «Наука и изобретения», полностью отдан научной фантастике. Разумеется, так ее тогда никто не называл — до изобретения термина пройдет еще несколько лет, — однако в номере было шесть «НФ» рассказов плюс космонавт в скафандре на обложке — чего ж больше!.. Гернсбек тут же обращается к читателям с предложением: учредить еще один журнал, который будет посвящен исключительно литературе такого сорта, — но проходит неполных три года, пока идея выкристаллизовалась и обросла плотью. И вот 5 апреля 1926 года в газетных киосках среди прочих копеечных журнальчиков запестрела обложка нового — это были гернсбековские «Удивительные истории».
Популярность издания превзошла все ожидания, и через год-два появился сначала «Ежегодник „Удивительных историй“», а затем и «Ежеквартальник». Спустя короткое время тираж издания достиг ста тысяч…
Слава нашла Гернсбека, впрочем, и сам Гернсбек от славы не бегал. Время и место нового начинания он угадал с поразительной точностью.
В третьем десятилетии нашего века слова «Америка» и «просперити» (процветание) звучали как синонимы. Пока Европа зализывала раны, нанесенные войной, Америка покрывалась жирком довольства: за десять последних лет американцы одних только автомобилей купили 10 миллионов — рекордная по тем временам цифра. А революция в электротехнике и другие новинки прогресса обещали поистине радужные перспективы.
Никто еще не подозревал о потрясениях, которых оставалось не долго ждать, о Великом Кризисе… Пока же вся Америка жила Великой Американской Мечтой, смотрела в будущее с надеждой, и все, снабженное этикеткой «будущее», шло нарасхват. Самое время было выводить фантастику на широкий издательский простор.
В программной редакционной статье, открывающей первый номер журнала, Гернсбек изложил свои взгляды на научную фантастику, «литературу, подобную той, что писали Верн, По и Уэллс, то есть особый чарующий тип романа, в который вкраплены научные факты и картины смелых предвидений». За первый год существования «Эмейзинг» в нем были напечатаны заново «Путешествие к центру Земли» и «Драма в воздухе», «Человек, который творил чудеса», «Остров доктора Моро» и «Первые люди на Луне»… Но со временем запас классики как-то поиссяк, а новое поколение фантастов довольно быстро свело американскую журнальную фантастику до уровня третьеразрядного чтива для подростков.
И все-таки Гернсбек сделал свое дело, главное в жизни. Он нашел для новой литературы удачную форму — дешевый, доступный каждому журнал. Кроме произведений начинающих авторов, из номера в номер печаталась обширная переписка с читателями; это-то и стало главным «открытием» Гернсбека. Миллионная армия потенциальных читателей фантастики обрела свой форум , свое средство общения друг с другом…
Пройдет десять лет, и среди постоянных читателей-энтузиастов, называемых в Америке «фэнами», замелькают имена Айзека Азимова, Клиффорда Саймака, Роберта Хайнлайна, Альфреда Бестера, Теодора Старджона, Фредерика Пола. И еще десяток-другой знакомых имен, а среди них — имя одного из самых ярых и последовательных «фэнов» той поры: Рэй Брэдбери.
Увлекаться Рэй Брэдбери умел как никто другой и часто это делал в жизни. Но, увлекшись, влюблялся пылко и надолго. Так что осенний выпуск «Ежеквартальника» за 1928 год попал в подходящие руки.
Что же там было на обложке? В номере шла повесть некоего А. Хьятта Берилла, имя которого давно уже кануло в лету. Повесть называлась «Мир гигантских термитов», и на обложке художник Фрэнк Пол, постоянный иллюстратор журнала, как раз и нарисовал чудовище, нападающее на проводника-африканца. Рисунок по современным понятиям более чем бесхитростный, что уж говорить о самой вещи, но у школьника-младшеклассника конца двадцатых перехватило дыхание.