Мир приключений. 1973 г. выпуск 2
Шрифт:
— Что сделать? — спросил пораженный помощник.
— Намазать горчицей нос Таусону, — повторила мисс Олсен, переводя взгляд с судка с горчицей на портрет.
Только секунду колебался влюбленный по уши помощник, а затем потянулся к судку, выхватил из горчичницы ложку и мстительно ткнул ее в классические черты торговца провиантом. Поведение подстрекательницы не принесло ему облегчения: вместо того чтобы вознаградить его за проявленную храбрость, она только захихикала с самым глупым видом, прижав к губам платок.
— Отец! — вдруг сказала она: наверху застучали каблуки. —
Она вскочила из-за стола, посторонилась, чтобы пропустить отца, и выбежала на палубу. Капитан грузно опустился на рундук, взял чайник и налил себе чашку чая, после чего отлил чай в блюдце. Подняв блюдце к губам, он вдруг тупо уставился на портрет и снова поставил блюдце на стол.
— Кто… что… кто, черт подери, это сделал? — осведомился он внезапно охрипшим голосом.
— Я, — сказал помощник.
— Вы? — проревел капитан. — Вы? Зачем?
— Не знаю… — смущенно сказал помощник. — Что-то на меня вроде бы накатило, и я вдруг почувствовал, что мне надо это сделать.
— Но для чего? Зачем это? — спросил капитан. Помощник только покачал головой.
— Что это за глупая выходка? — заорал капитан.
— Не знаю я, — упрямо сказал помощник. — Ну сделал и сделал, и нечего об этом больше разговаривать.
Онемев от бешенства, капитан глядел на него.
— Вот вам мой совет, Джек, — проговорил он наконец. — Я давно уже замечаю, что с вами что-то неладно. Так вот, когда мы придем в порт, пойдите и покажите вашу голову доктору.
Помощник промычал что-то нечленораздельное и отправился утешаться на палубу, но там выяснилось, что мисс Олсен вовсе и не собирается благодарить его, и он отошел от нее, тихонько посвистывая. И тут появился капитан, вытирая ладонью рот.
— Вот что, Джек, — сказал он грозно. — Я там поставил на полку другой патрет! Он у меня последний, и потому зарубите себе на носу: если он хотя бы запахнет горчицей, я устрою вам такой разнос, что вы сами себя за шумом слышать не будете.
Он с достоинством удалился, и тогда его дочь, которая слышала каждое слово, бочком приблизилась к помощнику и очень мило ему улыбнулась.
— Он поставил там другой портрет, — тихонько сказала она.
— Горчица в судке, — холодно отозвался помощник.
Мисс Олсен поглядела вслед отцу, а затем, к удивлению помощника, без единого слова отправилась вниз. Помощник сгорал от любопытства, но он был слишком горд, чтобы вступить в переговоры, и потому удовлетворился тем, что подошел к трапу.
— Послушайте! — послышался снизу тихий шепот.
Помощник равнодушно озирал морские просторы.
— Джек! — позвала девушка еще более тихим шепотом. Его бросило в жар, и он немедленно спустился в каюту.
И он увидел, что мисс Олсен со сверкающими глазами, с горчичницей в одной руке и с ложкой — в другой, исполняет воинственный танец перед новым портретом.
— Не надо! — встревоженно произнес помощник.
— Почему? — спросила она, приближаясь к портрету вплотную.
— Он подумает, что это сделал я, — сказал помощник.
— Для этого я вас и позвала, — сказала она. — Уж не думаете ли вы, что мне захотелось вас видеть?
— Положите ложку! — сказал помощник, которому нисколько не улыбалось еще одно интервью с капитаном.
— А вот не положу! — сказала мисс Олсен.
Помощник подскочил к ней, но она увернулась и обежала вокруг стола. Он перегнулся через стол, схватил ее за руку и притянул к себе; ее раскрасневшееся смеющееся лицо оказалось совсем близко, он забыл обо всем и поцеловал ее.
— О! — негодующе сказала Хетти.
— Теперь вы отдадите мне ложку? — произнес помощник, обмирая от собственной храбрости.
— Берите, — сказала она.
Помощник снова потянулся к ней, и тут она злорадно шлепнула его ложкой — раз, другой и еще раз. Затем она бросила ложку и горчичницу на стол, а помощник, испуганный шагами за дверью, повернул к вошедшему капитану пылающую физиономию, украшенную тремя мазками горчицы. Ошарашенный капитан не сразу обрел дар речи.
— Великий боже! — произнес он. — Теперь он мажет горчицей уже собственную личность! Сроду я не слыхивал о таких штуках. Не подходи к нему близко, Хетти. Джек!
— Что? — отозвался помощник, вытирая саднящую физиономию носовым платком.
— Вас раньше никогда так не разбирало?
— Конечно, нет, — сказал уязвленный помощник.
— Он еще отвечает мне “конечно, нет”! — взревел капитан. — Да на вас впору смирительную рубаху надеть! Нет, я пойду и поговорю с Биллом, как быть. У него родной дядя в сумасшедшем доме. И ты тоже ступай отсюда, красавица!
Он отправился искать Билла и не заметил, что дочь его не последовала за ним, а только дошла до дверей и там остановилась, с состраданием разглядывая свою жертву.
— Вы уж простите меня, — сказала она. — Очень жжет?
— Немного, — сказал помощник. — Вы не беспокойтесь обо мне.
— Это вам за то, что вы плохо себя вели, — рассудительно сказала мисс Олсен.
— Так ведь это того стоило, — произнес помощник, просияв.
— Боюсь, как бы не распухло. — Она подошла к нему и, склонив голову, с видом знатока обозрела поврежденные места. — Три отметины, — сказала она.
— А пострадал я только за один, — напомнил помощник.
— За какой такой один? — спросила Хетти.
— А вот за такой, — сказал помощник.
И он снова поцеловал ее — прямо на виду у капитана, который в этот момент осторожно заглянул в светлый люк, чтобы удостовериться, что предполагаемый сумасшедший все еще находится в каюте.
— Ты можешь идти, Билл, — сказал капитан эксперту охрипшим голосом. — Ты слышишь? Убирайся отсюда и смотри, никому об этом ни слова!
Эксперт с ворчанием удалился. Отец, снова заглянув в светлый люк и убедившись, что дочь его удобно прильнула к плечу помощника, тоже удалился на цыпочках, мрачно раздумывая над новым осложнением. Кто-нибудь другой на его месте немедленно помчался бы вниз и разогнал парочку, но капитан “Джессики” был уверен, что достигнет своих целей при помощи дипломатии. И столь осторожно он повел себя, что влюбленные даже не заподозрили, что их тайна ему известна: помощник покорно выслушал лекцию о симптомах начальной стадии идиотизма, которую капитан счел уместным прочесть.