Мир, прогресс, права человека. Статьи и выступления
Шрифт:
В апреле 1972 года я составил текст обращения к Верховному Совету СССР об амнистии политзаключенных и об отмене смертной казни. Эти документы были приурочены к пятидесятилетию СССР. Я уже писал, почему я придаю такое первостепенное значение первому из этих вопросов. Остановлюсь на втором. Отмена смертной казни — исключительно важный в нравственном и социальном отношении акт для любой страны. В нашей же стране с ее очень низким уровнем правосознания при широко распространенной озлобленности этот акт был бы особенно важен. Под обращениями удалось собрать около пятидесяти подписей. Каждая из них — это очень весомый нравственно-общественный акт подписавшего. Собирая подписи, я почувствовал это с особой силой. Гораздо больше людей отказалось, объяснения некоторых из них многое прояснили мне во внутренних причинах мыслей и действий нашей интеллигенции.
В сентябре 1971 года я обратился к членам Президиума Верховного Совета СССР с письмом о свободе эмиграции и беспрепятственном возвращении. Другое же выступление по этому вопросу — письмо Конгрессу США в сентябре 1973 года. В этих документах
Летом 1973 года я дал интервью по вопросам общего характера, предложенным мне корреспондентом шведского радио Улле Стенхольмом. Интервью это вызвало широкий резонанс в СССР и за рубежом. Я получил несколько десятков писем, содержащих возмущение моей «клеветнической» позицией (следует иметь в виду, что письма противоположного характера обычно не доходят до меня). Советская «Литературная газета» опубликовала статью обо мне под названием «Поставщик клеветы». Корреспондент Улле Стенхольм, взявший у меня интервью и без искажений опубликовавший его текст, недавно лишен въездной визы и возможности продолжать свою работу в СССР, что является возмутительным нарушением прав честного и умного журналиста, ставшего другом нашей семьи. Не исключено, что последнее обстоятельство сыграло свою роль в учиненном с ним беззаконии. Интервью было устным, ни вопросы, ни ответы заранее не обсуждались. Это следует учитывать при оценке данного документа, представляющего собой непринужденный домашний разговор по весьма серьезным принципиальным вопросам. В этом интервью, как и в Памятной записке и в Послесловии, я вышел за пределы темы прав человека и демократических свобод и коснулся экономических и социальных проблем, которые, вообще говоря, требуют специальной, а может быть, и профессиональной подготовки. Но эти проблемы так животрепещущи для каждого человека, что я не раскаиваюсь в том, что они явились предметом обсуждения. Особое раздражение моих оппонентов вызвала характеристика строя нашей страны как государственного капитализма с партийно-государственной монополией и вытекающих из такого строя последствий во всех областях жизни общества.
Важные принципиальные проблемы разрядки международной напряженности в их связи с условием демократизации и открытости советского общества отражены в интервью августа — сентября 1973 года.
Мои выступления в последние годы проходили в условиях все возраставшего давления на меня и особенно на мою семью. В сентябре 1972 года был арестован наш близкий друг Юрий Шиханович. В октябре 1972 года с последнего курса университета исключена по формальному и надуманному предлогу при полной успеваемости дочь моей жены Татьяна, все попытки добиться ее восстановления были безуспешны. Весь год нас преследуют анонимными телефонными звонками с угрозами и нелепыми обвинениями. В феврале 1973 года в «Литературной газете» помещена статья ее главного редактора Чаковского, посвященная книге Гаррисона Солсберри. В этой статье я охарактеризован как крайне наивный человек, цитирующий Евангелие, «кокетливо размахивающий оливковой веткой», «юродствующий» и «охотно принимающий комплименты Пентагона» (все это в связи с моими «Размышлениями», которые впервые за пять лет таким образом упоминались на страницах советской печати). В марте я впервые вызван на беседу в КГБ (формально — под предлогом совместного с моей женой поручительства за нашего друга Юрия Шихановича). В июне в связи с подачей заявления поехать учиться по приглашению в США лишается работы муж Татьяны. В июле появляется уже упомянутая статья «Поставщик клеветы». В июле же сын жены Алексей, видимо по специальному указанию свыше, не допускается к поступлению в университет. В августе меня вызывает заместитель прокурора СССР Маляров. Основное содержание беседы — угрозы. Сразу же вслед за моим интервью от 21 августа о проблемах разрядки в советских газетах публикуются перепечатки из зарубежных коммунистических газет и письмо сорока академиков, объявивших меня противником смягчения международной напряженности. Затем — газетная кампания по всей стране с осуждением меня представителями всех слоев нашего общества. В конце сентября — визит в нашу, со всех сторон просматриваемую КГБ, квартиру лиц, назвавших себя членами организации «Черный сентябрь». Они угрожают расправой не только мне, но и членам моей семьи. В ноябре следователь — полковник КГБ — вызывает мою жену на повторные многочасовые допросы. Моя жена отказывается участвовать в следствии, но вызовы продолжались. Ранее моя жена публично заявила, что передала на Запад попавший в ее руки дневник Эдуарда Кузнецова, однако она считает себя вправе не рассказывать, как и что было сделано для его распространения. Следователь предупреждает ее, что ее действия подпадают под ответственность по статье 70 УК РСФСР со сроком наказания до семи лет. Мне кажется, что на одну семью этого вполне достаточно.
Вскоре после военного переворота в Чили писатели А. Галич, В. Максимов и я обратились к новой администрации Чили с письмом, выражавшим тревогу за жизнь выдающегося чилийского поэта Пабло Неруды. Наше письмо не носило политического характера и не преследовало никаких целей, кроме чисто гуманных. Однако оно вызвало в советской и просоветской западной прессе взрыв наигранного негодования как якобы «защищающее фашистскую хунту». При этом само письмо цитировалось
Либеральное общественное мнение в демократических странах, как правило, занимает интернациональную позицию, выступая против несправедливости и насилия не только в собственной стране, но и во всем мире. Я не случайно сказал «как правило», — к сожалению, очень часто защита прав человека в социалистических странах в силу мнения об особой прогрессивности их режимов выпадает или почти выпадает из поля деятельности зарубежных организаций. Б'oльшая часть моих выступлений как раз и направлена на преодоление этого положения, которое явилось одной из причин наших трагедий. Но сейчас речь не об этом. Будем говорить о той, пока малой, части западной либеральной интеллигенции, которая распространяет свою активность также и на социалистические страны. Эти люди ждут от советских инакомыслящих ответной аналогичной интернациональной позиции в отношении других стран. Но они не учитывают ряда важных обстоятельств: недостаток информации; советский инакомыслящий не только не может поехать в другие страны, но и внутри страны лишен большинства источников информации; исторический опыт нашей страны отучил нас от излишней «левизны», многие факты мы расцениваем иначе, чем «левая» интеллигенция Запада; мы должны избегать политических выступлений на международной арене, где мы так мало знаем, ведь мы и в собственной стране не занимаемся политической деятельностью; мы должны избегать оказываться в русле советской пропаганды, которая так часто нас обманывает. Мы знаем, что в западных странах существуют бдительные и влиятельные силы, которые лучше и эффективнее нас могут выступить против несправедливости и насилия там. Мы не оправдываем несправедливость и насилие, где бы они ни проявлялись, не считаем, что их в нашей стране обязательно больше, чем в других странах, но сейчас наших сил не может хватить на весь мир. Мы просим учитывать все это и прощать те неточности, которые мы иногда допускаем в полемическом пылу.
Общая позиция, нашедшая выражение в материалах сборника, гораздо ближе к «Размышлениям», чем это может показаться на первый взгляд. Отличия в трактовке политических или политэкономических вопросов, конечно, бросаются в глаза, но поскольку я не претендую на роль первооткрывателя или политического советника, то это менее существенно, чем дух свободной дискуссии, озабоченность фундаментальными вопросами, которые, как мне хотелось бы думать, присутствуют и в «Размышлениях», и в последних работах.
Большинство моих выступлений адресованы руководителям нашего государства или имеют конкретный зарубежный адрес. Но внутренне я обращаю их ко всем людям на земле, и в особенности к людям моей страны, потому что продиктованы они заботой и тревогой о своей стране и ее народе.
Я не являюсь чистым отрицателем нашего образа жизни, признавая многое хорошее в наших людях и стране, горячо ее любя; но вынужден фиксировать внимание на негативных явлениях, так как именно о них умалчивает казенная пропаганда и так как именно они представляют собой наибольший вред и опасность. Я не являюсь противником разрядки международной напряженности, торговли, разоружения — напротив, в ряде работ я призываю именно к этому; именно в конвергенции я вижу единственный путь спасения человечества, но я считаю своим долгом указывать на все скрытые опасности ложной разрядки, разрядки-сговора или разрядки-капитуляции, и призывать к использованию всего арсенала средств, всех усилий для достижения реальной конвергенции, сопровождающейся демократизацией, демилитаризацией и социальным прогрессом.
В заключение я должен выразить глубокую признательность всем, кто способствовал подготовке и изданию этого сборника, — издателю м-ру Кнопфу, редактору м-ру Грину и м-ру Солсберри, моей жене и многим моим друзьям в СССР и других странах.
31 декабря 1973 года
Москва
В 1975 году я написал книгу «О стране и мире». В том же году мне была присуждена Нобелевская премия Мира. В 1977 году опубликовал статью «Тревога и надежда». В декабре 1979-го и январе 1980-го выступил с рядом заявлений против введения советских войск в Афганистан. Был лишен всех правительственных наград и без суда выслан в Горький. Там были написаны статьи «Что должны сделать США и СССР, чтобы сохранить мир» и в 1983 году «Опасность термоядерной войны». В конце 1986 года возвращен в Москву. Продолжаю работать в Физическом институте им. П. Н. Лебедева. Моя предвыборная платформа — результат многолетних мыслей об ответственности ученых и всей предшествующей общественной деятельности.
Цель программы: углубление и расширение перестройки, демократизация, плюрализм, правовое государство, социальная и национальная справедливость, эффективная и экологически безопасная экономика, мир и прогресс. Нельзя допустить, чтобы нерешительность и противоречивость в проведении политической, экономической и национально-конституционной перестройки привели страну к углублению кризиса.
Из предвыборной программы. 1989.
ПАМЯТНАЯ
ЗАПИСКА