Мир проклятий и демонов
Шрифт:
Они все ей не доверяли. Не доверял и Третий, но в меньшей степени, потому что ему Арне постоянно нашептывал правильные действия и слова. Они оба не позволяли Пайпер узнать больше, чем ей необходимо было знать именно сейчас, но и не притворялись, будто всегда говорят чистую правду. Они не обманывали ее, но сильно ограничивали в знаниях.
– О, – выдал Эйкен, заметив, как Стелла запрыгала из стороны в сторону и завиляла хвостом. – Кажется, он скоро придет.
– Отлично. Золотце, пожалуйста, не выпади из седла, иначе Третий открутит мне голову, – Магнус миролюбиво улыбнулся и молитвенно сложил руки.
– Не называй меня так, – буркнула
– Довольно необычное для Земель, – заметил Магнус.
– А золотые глаза, значит, вполне обычные?
– Нет, но мы можем выдать тебя за потомка фей. Это вполне сработает, если никто не будет прикасаться к тебе.
Пайпер нахмурилась.
– Прикасаться?
– Третий ведь говорил тебе, что магии в этом мире мало? – вступила в разговор Клаудия, легко садясь в седло и накидывая капюшон на голову. – Есть шанс, что те, в ком еще теплится магия, поймут, кто ты, прикоснувшись.
– Я не позволю незнакомым людям касаться меня, – злобно пробормотала Пайпер.
– Может произойти что угодно. – Клаудия только равнодушно пожала плечами. Вот она уж точно не переживала из-за того, что Третий может открутить ей голову.
Магнус уже давно признал, что Клаудия, должно быть, единственная во всех Диких Землях, кто способен влиять на Третьего. Единственная, кто имеет над сальватором власть. У нее не было мощной магии, способной подчинить его против воли, а сама она не воплощала собой идеал женщины, которая могла бы пленить Третьего (Магнус узнал все его вкусы и предпочтения едва ли не сразу, как познакомился с ним). Рыцарь знал, что Третий не испытывает к Клаудии романтических чувств, так же, как и она к нему. А еще знал, что Клаудия – единственная, кто в случае чего без колебаний убьет сальватора, если иного выхода не останется. Не зря же она была его негласной правой рукой и их голосом разума.
Но сейчас все шло наперекосяк. Магнус чувствовал, что вечно трезвый голос разума был готов объявить молчаливую войну. Для Клаудии в первую очередь были важны жизни ее семьи и близких друзей: Третьего, Стеллы, Эйкена и его, Магнуса. Жизнь Первой наверняка стояла где-то в самом конце списка, и рыцарь не мог ее в этом винить, хотя всеми силами пытался намекнуть, что Клаудии стоит быть чуть вежливее. Так у них появилось бы больше шансов узнать, что задумала Первая и как она планирует их использовать. Она же не глупая, поэтому точно должна планировать их как-то использовать. По крайней мере, Магнус на это надеялся, потому что иначе он сильно разочаровался бы в земляках.
– Эй, Золотце, – обратился он к сальватору, положив локоть на макушку Эйкена, вызывав возмущение мальчишки. – На что похож твой мир?
Пайпер удивленно посмотрела на рыцаря и опустила плечи. Магнус понял, что задал не вполне уместный вопрос, но отступать было поздно: Стелла запрыгала на месте и залаяла, показывая, что тоже хочет услышать ответ.
– Оставь истории до привала, – бросила Клаудия, прикладывая ладонь ко лбу и вглядываясь в сторону города. – И не болтай лишнего.
– Какая же ты скучная, моя дорогая, – вздохнул Магнус.
Ни один здравомыслящий человек не устроит ночлег почти на самой границе леса, но Третий и Клаудия лучше других понимали, что двигаться дальше ночью – плохая идея, потому что твари и враждебно настроенные драу точно выползут из своих нор, почуяв свежую кровь. Магнусу совсем не хотелось до самого рассвета махать мечом и отгонять наиболее любопытных и смелых чудовищ.
Впрочем, поспать ему все равно не дадут.
– Да ты издеваешься! – сокрушенно протянул рыцарь, вскидывая руки к темному небу. – Почему это я опять караулю?
– Потому что я хочу немного отдохнуть, – честно ответил Третий, посмотрев ему в глаза. Магнус ненавидел, когда он был настолько честным.
– Я могу покараулить, – вмешалась Пайпер. Она сидела почти вплотную к костру, словно не боялась, что ее странная одежда может загореться от одной отлетевшей искры. – Я спать не хочу.
– И он тоже! – возмущенно продолжил Магнус, махнув ладонью в сторону Третьего. Вышло так резко, что сальватору пришлось отклониться назад, чтобы не получить по лицу. – Ему сон вообще не нужен, но он, конечно, решил повыпендриваться!
– Ах, какая прелесть, – ядовито отозвалась Клаудия и посмотрела на них. Вплоть до этого момента она следила, как Эйкен самостоятельно снимал шкуру с пойманного Стеллой кролика, и совсем не обращала на остальных внимания. – Магнус, хочешь сказать, что ты устал?
– О! О! – послышался радостный голос Стеллы. – Я тоже могу покараулить!
Глаза Пайпер округлились от ужаса, и она едва не подскочила на месте, но замерла – напряженная и будто готовая защищаться. Магнусу пришлось закрыть лицо руками, чтобы не засмеяться в голос.
– Почему вы на меня так смотрите? – непонимающе и обиженно спросила Стелла. – Эта одежда мне не подходит? Я надела что-то задом наперед?
– Ты чудесно выглядишь, Стелла, – с примирительной улыбкой сказал Третий. Яркий костер освещал его бледное лицо, и рыцарь краем глаза заметил, как пляшущие отблески подчеркивают его недовольство. – Клаудия, – обратился сальватор, медленно повернув голову в ее сторону, – ты ничего не сказала Пайпер?
– А должна была?
Рыцарь начал считать секунды. Стелла наконец опустилась на ствол поваленного дерева, укрытого тонким покрывалом, рядом с Эйкеном. Мальчик притих, верно почувствовал, что сейчас что-то произойдет.
Третий глубоко вздохнул.
– Что ж, – кашлянул он, поднимаясь на ноги, словно хотел видеть всех сразу, – Пайпер, познакомься со Стеллой. Еще раз, – на этих словах Третий недовольно посмотрел на Клаудию, но та лишь пожала плечами. – Стелла – проклятая. На Земле, если я правильно помню, таких, как она, называли оборотнями.
Первая медленно сложила руки на коленях и уставилась на Стеллу. Та улыбнулась, демонстрируя короткие клыки. Пайпер передернуло.
Магнус не винил ее: если бы он сам не был тем, кто вместе с Третьим нашел Стеллу, то вполне разделял бы настороженность девушки. Стелла-человек сохраняла черты Стеллы-волчицы, из-за чего многим, кто смотрел на нее, становилось неуютно. В частности, из-за желтых глаз и коротких вытянутых ушей, покрытых светлым пушком. У Стеллы были недлинные светлые волосы цвета соломы, которые она всегда оставляла в беспорядке, особенно после смены облика, если только Клаудия или Третий сами не брались ее причесывать. Но сейчас Магнус отметил, что она даже попыталась пригладить лохматые пряди, словно надеясь произвести хорошее впечатление на Пайпер.