Мир разбитых надежд
Шрифт:
— Ты нужен мне, Тео, — прошептала Гермиона, будто надеялась, что эти слова могут избавить его от проклятия.
«И ты мне нужна», — он чуть было не ответил ей, но толком не помнил, что значат эти слова.
— Всё будет хорошо, — снова заговорила она. — Драко скоро вернётся.
Драко. Ещё одно имя. С ним связано столько боли… Он помнил, как выкрикивал это имя, стоя на пороге его пустой комнаты. Пустые слова, пустые дни.
Драко. Гермиона. Тео.
Забыть. Всё забыть.
Он оттолкнул от себя чужие
— Нет, — отрезал он. — Не трогай меня.
Как она на него посмотрела… Боль. Укор. Любовь. Только ему это не нужно. Ему нужна тишина.
— Уходи, — бросил он. — Уйди же наконец!
И снова закрыл глаза, желая отыскать спокойствие.
***
Когда Драко остановился у пещеры, ему навстречу вышла только Пэнси. Тео и Гермионы не было.
— Ты погляди! Эта девчонка всё ещё бегает за тобой, как собачонка? — оскалился Крюкохват.
Прокляни его Пэнси сейчас, Драко бы вообще не удивился, но она пропустила слова гоблина мимо ушей. Драко сразу понял, что с ней что-то не так.
— Ты должен поговорить с другом! — бросила она, пока Драко связывал руки Крюкохвата, чтобы он не убежал.
— О чём?
Драко с беспокойством посмотрел на скалу, где скрывался Тео, но Пэнси покачала головой и кивнула ему в сторону леса. На поваленном бревне сидела Гермиона. Одежда её была разорвана, а на щеке виднелись следы крови.
— Они поссорились. Он уже не ведает, что творит.
Проклятие тебя обгоняет, Драко.
Он нашёл Тео у подножия скалы. Тот сидел на земле, обхватив колени руками. Его глаза казались почти чёрными.
— Что ты там Гермионе наговорил?
Теодор сжал руку в кулак и, нахмурив брови, посмотрел на неё.
— Уже не помню.
— Да неужели?
Тео никогда не умел лгать.
— Того, что это ты хотел, чтобы мы взяли её с собой, тоже не помнишь?
Прекрати, Драко.
Но у него болит плечо, и ему до чёртиков надоело возиться с неизвестностью.
— Сам справляйся! — закричал он. — Привык рассчитывать, что я за тебя всё решать буду!
Тео действительно часто просил Драко помочь ему разобраться с его проблемами. Он был для него братом. Человеком, на которого всегда можно положиться.
Тео медленно поднялся. В каждом его движении теперь чувствовалась сила. Да и времена, когда он был слабее Драко давно прошли.
— Рассчитывать? На тебя? — переспросил Тео. — Да я давно уже привык, что на тебя нельзя положиться! С каких это пор имеет смысл рассчитывать на того, кого никогда нет рядом? — В надтреснутом голосе Тео слышались осколки стекла. — У тебя вообще с твоим отцом больше общего, чем ты думаешь. И не только внешне.
Он смотрел на Драко пристально. Словно мысленно сравнивал его лицо с лицом Люциуса.
— Не беспокойся, я справлюсь, — добавил он сухо. — В конце концов, это ведь моя проблема, не твоя. Делай, что собирался. Скачи от самого себя, глотая страх.
Драко сцепил зубы. На его скулах заходили желваки. Послышался голос
— Это и есть твой проводник? — спросил Тео.
— Да. — Драко заставил себя поднять глаза на этого незнакомца с лицом его лучшего друга.
Тео развернулся и направился в сторону Пэнси, замедляя шаг, поравнявшись с Драко.
— А о том, что я сказал Гермионе, сожалею. Я с ней поговорю.
И Тео ушёл. А Драко остался стоять, боясь пораниться осколками разбитого сердца. Порой самые близкие делают это больнее.
***
Ночь опустилась на город, но Тёмная Ведьма не спала. Ночь слишком хороша, чтобы тратить её на сон. Но проклятого человека она видела и во сне, и наяву. Она знала, что проклятье подчинило его себе почти полностью. На его коже оставалось всё меньше не тронутого магией места. Она сама прокляла его. И её творение прекрасно. Но оно будет ещё прекраснее, когда борозды испещерят всё его тело. Он сделается тем, кем сейчас только обещает стать. Пустой оболочкой, машиной для убийств. Верным соратником. Её Лорд нуждается в сильном союзнике, и она подарит его ему.
Да, она его любит. А он любит её, хоть и игнорирует это чувство. Любовь на всю жизнь… Она знает, что такого не бывает, а у ведьм так и подавно.
Тёмная Ведьма прекрасно знала все россказни о себе и своих сёстрах. Кто полюбит ведьму, тот впадёт в безумие. И сердца у них нет. Она прижала руку к груди. Сердца нет. Тогда откуда же любовь, что так её мучит?
Поле, где она впервые повстречала Волан-де-Морта, пропахло кровью, но она считала происходящее игрой. Посулила ему целый мир. Посулила, что он завоюет всех врагов. И слишком поздно заметила, что в ней самой он поселил нечто неведомое. Любовь. Страшнейший из всех ядов.
— Тебе нужно больше отдыхать. — В глазах рубин. Они такие красные, словно залиты кровью. На губах огонь. И никакой усталости хотя он не спал несколько суток.
Шурша пышным платьем, она повернулась к нему.
— От Долохова ничего не слышно?
Как будто она не знает ответа.
— Если он есть, Долохов его отыщет.
Волан-де-Морт стал у неё за спиной. В её видениях он, значит, сомневается, зато в своей верной собачонке — нет.
Долохов. Ещё один, кого она с удовольствием убила бы. Только Лорд ей этого не простит. Хотя ему и приходилось убивать близких людей, но Долохов ему ближе родного брата. Ближе, чем она сама. В своём пёсике Том уверен на все сто процентов.
У неё всё ещё учащается дыхание, когда он стоит рядом. Откуда взялась эта любовь?
— Забудь о прокажённом мальчишке. Я убью для тебя других. Только скажи, кого?
***
Три года — срок немалый. Но когда Драко въехал в рощу, ведущую к Красной Ведьме, ему показалось, словно его отбросило в прошлое. Здесь ничего не изменилось. Всё те же деревья, тот же луг с цветами, река, протекавшая неподалёку, и тишина, нарушаемая лишь звуками природы. И лишь боль в плече напоминала, сколько всего произошло за это время.