Мир Сатаны
Шрифт:
Ван Рийн сказал Эдзелу:
— В твоем распоряжении целый час. Займись, чем хочешь. Мне надо посидеть со святым Дисмасом. Хочу, понимаешь, исповедаться. — Потом, хмыкнув, прибавил: — Спорим на что угодно: от моей исповеди у него уши завянут!
— Я, пожалуй, займусь медитированием, — сказал Эдзел, — а через час приду к вам на мостик.
Именно там, на мостике, ван Рийн объяснил одиниту, почему он сдался в плен у безымянной звезды.
— Но ведь мы могли и улизнуть от них, — возразил Эдзел. — Разумеется, шансов было ничтожно мало. Но в худшем случае они догнали бы нас и уничтожили.
— Послушай, — ответил ван Рийн необычайно серьезно, — необходимо, крайне необходимо, чтобы у нас дома узнали, что это за личности и к чему они стремятся. По-моему, от них за версту разит войной. Они могут победить, а могут потерпеть поражение. Но даже одна-единственная внезапная атака на плотно населенную планету, да если еще с ядерным оружием — сколько жизней она унесет? Миллионы? Биллионы? А обожженные, ослепшие, калеки, мутанты… Я, конечно, греховодник, но не до такой же степени, чтобы не попытаться спасти своих сородичей!
— Конечно-конечно, — сказал Эдзел, непривычно взволнованный. — Но если бы мы сбежали, мы смогли бы дополнить те сообщения, которые вы отправили на Землю, еще раз предостеречь. Однако мы направились на Датину — и что? О да, здесь ценных сведений мы соберем гораздо больше. Но какая от этого польза? К находящемуся в рабочем состоянии звездолету нас наверняка не подпустят. А в военной разведке главное — не сбор сведений, а их доставка. Классический пример.
— Ты был бы прав, — отозвался ван Рийн, — когда бы не одно «но». Вполне возможно, что мы на этой планете не одни.
— Ярру! — только и сказал Эдзел. Он подобрал хвост, уселся прямо на пол и приготовился слушать.
— Вспомни-ка, — продолжил ван Рийн, попыхивая сигарой, в руке он сжимал стакан с джином, — то самый Гэхуд был владельцем Хью Латимера. Об этом нам известно от Теи. Кроме того, мы знаем, что он потерял Латимера. А еще мы знаем, что от его новостей у всех тут шарики позаходили за ролики. Правильно? Это нам известно наверняка. Но ведь тогда становится ясным и все остальное.
Судя по хронометражу, Датину от этой звезды отделяет неделя полета. Проведя прямую линию между ней и Солнцем, мы если и промахнемся, то ненамного. А до Беты Креста от Солнца две недели лету. Если немножко посчитать, прикинуть угол между Южным Крестом и Компасом — согласен, расчеты довольно приблизительные, но хронометраж подтверждает их, — то получается вот что.
Латимер, прилетев на Датину, сообщил своему боссу Гэхуду о бродяге. Гэхуд рванул к Бете Креста посмотреть на планету своими глазами — мы ведь убедились, что шенны ведут себя, как быки в посудной лавке, а жизнь эта самая лавка и есть — и прихватил с собой Латимера. Предположим, перелет у них занял две с половиной недели. Значит, когда они прилетели, Дэви Фолкейн и Чи Лан еще находились там! Наших друзей всего двое, и в меньший срок они уложиться не могли. Вот. Потом Гэхуд прямиком возвращается на Датину, где узнает о назначенной встрече с нами. Поэтому он мчится вослед своим дружкам, догоняет их и что-то им сообщает. По времени все совпадает, как и по всему остальному.
— Да, — выдохнул Эдзел. Кончик хвоста
— Вот именно — и где же еще, как не у Беты Креста! — воскликнул ван Рийн.
— Если бы он погиб где-нибудь еще, никому бы не было до этого дела, исключая, быть может, Гэхуда. Так что, скорее всего, Гэхуд схватился с нашими друзьями. И получил по заслугам. Ведь если бы победил он, то вряд ли стал бы так верещать об этом… да и другие шенны вели бы себя поспокойнее.
И вот еще что: никто бы и не чихнул, если б Латимер погиб в бою. Одним рабом меньше, а? Но если его захватили в плен — хо-хо! Тогда картина получается совсем другая. Из него ведь можно выкачать много интересного, и в частности — координаты Датины. Неудивительно, что Гэхуд примчался сюда как ошпаренный! Ему надо было предупредить шеннов об изменившейся ситуации, пока они, чего доброго, не договорились с нами. Ну как? — ван Рийн залпом выпил джин.
— Значит, «Бедолага» сейчас летит к Земле со всеми необходимыми сведениями, — кивнул Эдзел. — Вы рассчитываете, что нас освободят десантники Космофлота?
— Вот уж нет, — сказал ван Рийн. — Не забудь, мы ведь в руках у тех, кто запросто способен сорвать на нас с тобой горечь своего поражения. А потому, сказать наверное, надвигается ли война, пока невозможно. Мы с тобою хотим не допустить ее. Кстати сказать, я не уверен и в том, что «Бедолага» направляется домой. Было бы здорово, если бы шенны думали, как ты.
— Но куда еще он может лететь? — спросил Эдзел озадаченно.
— Ты не человек и потому не всегда можешь уследить за ходом человеческой мысли. Как, между прочим, и шенны. Разве ты забыл: Фолкейн мог отправить на Землю капсулу с добытыми данными. Он видел, как улепетывает Гэхуд. Он знал, что Гэхуд переполошит всю Датину. Что в скором времени об исследовании этой планеты можно будет только мечтать. А вот если скоренько отправиться прямиком туда, покуда они считают, что координаты их мира нам неизвестны и потому, очевидно, не очень-то заботятся об обороне, — вот тогда можно проскочить.
— Вы считаете, что они до сих пор здесь?
— Вполне возможно. За один день планету ведь не изучишь.
Разумеется, Фолкейн должен был придумать, как им выбраться отсюда. — Ван Рийн поднял голову, выпрямился, развел плечи и выпятил живот. — Быть может, он захватит нас с собой. Быть может, нет. Но — великий Боже! — в любом случае он сможет доставить домой ту информацию, которую мы ему передадим. Я знаю, в моих рассуждениях много всяких «если». Расклад не в нашу пользу. Но нам не остается ничего другого, как рискнуть.
— Пожалуй, да, — медленно произнес Эдзел.
Когда они снова сошлись на мостике, праздник в замке уже заканчивался. Костры догорали, и холодные звезды проступили более отчетливо.
— Нам повезло, что они не сняли переговорные устройства, — сказал Эдзел.
Если их передачу засекут, смерти им не избежать. Но землянин с одинитом, считая себя обреченными, уже свыклись с этой мыслью, и потому о сантиментах не было и речи. Правда, когда ван Рийн уселся в кресло, дракон положил ему на плечо свою чешуйчатую лапу; человек легонько похлопал по ней.