Мир Сценариста. Трилогия
Шрифт:
Я несколько минут громко дышал, считая до пяти предметы, звуки да ощущения. Но после каждого цикла волна накатывала снова, сжимая внутренности в один ледяной комок и подпихивая его под сердце.
Мокрый от холодного пота, стиснувший зубы, я пережидал ужас, с рыком, со стоном, и вновь приводил мысли в порядок.
Юра наблюдал за этим с интересом. Не вмешивался. Когда, наконец, мир перестал пульсировать и давление в груди утихло — он спросил:
— Панические атаки?
— Знаком? — не ответил
Головастик сделал неопределенный жест рукой.
— Я, когда был совсем молодым, работал вожатым в лагере отдыха. Детей водил по лесам. Разных детей. Были и нездоровые. Пару раз сталкивался с подобным.
— Понравилось?
«Нездоровые» покоробило, ну да что поделать. Болезни не выбирают.
Шаман хмыкнул. Протянул поводья кобылы. Хлопнул по плечу, убедившись, что я крепко держу лошадь, и вскочил в седло. Стоило отдать Головастику должное. Он был здесь, когда тушку бедного Егорки выплюнуло из поссмертия.
Рациональный человек.
— И все-таки, — залез я на кобылу, устроился поудобнее. — Как впечатления?
— Я больше не брал с собою в адвентуру таких ребят. В лесу чужие проявления… нестабильности… могут стоить кому-то жизни.
— Не нравится, значит?
— Пусть такое решают специалисты определенного профиля, — уклонился Головастик. — Это тяжело, когда ты не понимаешь с чем столкнулся. Я думал это женская стезя, Егор. Ты меня удивил.
— Да, я исключительный!
Мы выехали из соснового леска в поле. Пахнуло морем. Смерть закинула не так далеко, как могла.
— Как думаешь, они мою голову на копье водрузили или же просто в сумку кинули?
Когда кто-то становится свидетелем твоей слабости — это неприятно. Чтобы заглушить поганое сосущее чувство в груди, я предпочитаю поболтать. О чем угодно. Лишь бы только в тишине не пребывать с тем, кто тебе улыбается, а мысленно пальцем у виска крутит.
— Сейчас узнаем, друг мой, — расслабленно сказал Головастик
Впереди, среди призрачно дрожащих от зноя луж, на песчаных отмелях появилось шесть точек. Свора. Значит меня отбросило на место возрождения, находящееся на пути викингов. Карту я ведь так и не приобрел. Не успел…
А вообще, надо сказать, прелюбопытное это чувство — ехать навстречу собственной голове.
Расстояние между нами уменьшалось. Я уже облачился в шмот переданный Головастиком, уже пожалел, что не могу взять в руки дарованный мне Ньялом «Разрыватель» (который, видимо, при смерти от НПЦ остается в инвентаре), уже придумал довольно скорбную фразу для приветствия.
Или сразу в бой?
Моя смерть должна была качнуть репутацию. На то и был расчет. Добровольное принесение себя в жертву — что может вызвать больше уважения у таких вот старообрядцев? Разве что только героическая гибель с именем Одина на устах, но последнее не подвернулось так удачно, как заказ от Беззлобного конунга Фредлишемана.
Так чта…
СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»
Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: золотой рудник.
Это еще что такое?
А вот у моих земель карта была. И сейчас самая западная моя шахта покраснела и вместо груды слитков показывала вопросительный знак. Что за нахренятина? Фредлишеман решил возвращать захваченное? Но они ж на востоке от меня и на севере. Кто пришел с запада? Там же, жеваный крот, только горы и камни.
Так… Колдун-горбун и раб-менестрель были на заданиях и по плану должны были вернуться на базу только к вечеру. В Алтаре пусто, никто не спешил под знамена Лолушки, Повелителя Мертвецов. Черт!
Ладно, пренебречь, вальсируем.
Я пробежался по зданиям, проверил строительство. Добавил в постройку еще один курган, так как тут, как в старых добрых игрульках, количество юнитов зависит от количества курганов. А армия у меня уже копилась. Надо сказать, те Некки, что разбили войска Райволга, оказались чрезвычайно мощными юнитами. Курт Хансен ходил с двумя и спокойно занимал желтые шахты, ничего не теряя.
Уровни моих бойцов росли.
Может это какая-то заскриптованная угроза с запада? Чтобы фермеры в игре не скучали?
— Рад видеть тебя снова, шут, — сказал Харальд. Пока я шатался по меню Бастиона — мы как раз поравнялись со Сворой.
— Эм… А… тааак… — вспомнить заготовленную фразу я не смог. Расфокусировал взгляд, всматриваясь в хевдинга. Есть. Дофармилось. Спасибо забагованной харизме.
— Я выбираю Харальда Скучного!
«Харальд Скучный принял приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».
— Не ведаю, что это было шут, — произнес викинг. — Но ты много сделал для меня. Много сделал для Бергхейма. Никто из нас этого не забудет. Я согласен помогать тебе.
Харальд сдернул с левой руки перчатку, выхватил нож и резанул себе по ладони.
Обряд красивый. Почти как свадьба и обмен кольцами. Ты можешь ведь выйти в ЗАГСе и сказать — «идите все в пень я передумал». И ничего не изменится. Печать в паспорте и подписанные документы делают в махонькой каморке за несколько минут до ритуала.
Но для викингов такой жест важен. Поэтому я тоже надрезал себе ладонь. Мы пожали друг другу руки. Буднично и просто. Без фанфар.
— От меня отвернулись все владыки севера. Все кланы. Я благодарен тебе, Лолушко!
Десять острот рассеялись в голове, потому что любая из-них была бы неуместна. Иногда пафосные моменты должны остаться пафосными. Без комментариев.
— Я так понимаю, деньги тебе уже не нужны? — спросил Головастик. — Они добудут корабль и без моей помощи?
Харальд насторожился.
— О чем он говорит, Лолушко? Это наши драккары!
Интересно, а если я буду издеваться над ним, насиловать его жен (если найду) — он ливнет из клана? Простые игроки всегда непредсказуемы. Сегодня у тебя есть офицер по хилу, а завтра он шестой прист в запасе на освоении у топ-гильдии. Просто «потому что». Или в чате кто-то неуважительно отписался. Или просто сезонное обострение. Или игра надоела.