Мир, в котором меня не было
Шрифт:
Мэтресса назвала несколько студентов и попросил их рассказать о своих самых сильных впечатлениях. Одним из отвечающих оказалась Деллианна.
– Я разозлилась, - сказала она.
– Засмотрелась на птиц за окном и опрокинула чашку. Горячий шоколад разлился по скатерти и попал на мою новую юбку. Я собиралась надеть ее следующим днем на именины. Я смотрела на растекающееся пятно и меня переполняла ненависть. Так странно.
– Девушка помолчала.
– Обычно я не такая раздражительная. Но неожиданно в камине вспыхнул огонь. Летом мы его не топим и без того жарко. В нем не было ни углей, ни дров. А огонь загорелся.
Мэтресса прервала Делианну. Последовало краткое пояснение произошедшего. То чувство,
– Страх.
– Я не колебалась с выбором эмоции. По легенде, Эвелин активировала свои силы в лесу, когда ее поймали с другими подозреваемыми в заговоре. Если обратиться к моим личным отношениям с Огнем - та же история. Вечный страх перед очень болезненной смертью.
– И немного паники.
Мэтресса поджала губы.
– Боязнь собственной Стихии? Такое случается со слабыми личностями. Тренируй характер и скоро это пройдет.
Я хотела возмутиться подобному к себе отношению, но вовремя вспомнила, что в этой жизни я не посланник Света, мне семнадцать и вообще, я угнетена своей жизнью. Так что плевать.
Не услышав возражений, Мэтресса Юдата объявила первую часть лекции законченной и дала задание. Практикуем общение со Стихией. Налаживаем контакт.
Если первые сорок пять минут я честно пыталась договориться с пламенем свечи, то следующие спала под видом медиации. Огонь со мной не разговаривал, что совсем не удивительно. Если ты не избранный им маг, то ничего не услышишь. Бесполезно. С дверью проще договориться, чем с Огненной Стихией. Я даже не знала, как в теории вести подобные диалоги. Пришлось подсматривать за остальными адептами. Вскоре появились подозрения, что половина из них пользовались моей же методикой. То есть, втихаря дрыхла.
Адептов Огня на первом курсе я насчитала сорок три человека. Позже нас обещали разделить на четыре группы, в зависимости от силы дара и эффективности обращения с ним: таланты, успевающие, норма и отстающие. Вместе со мной, на факультете Огня, оказались давешние знакомые, а по совместительству, соседки: Ал-Сона Ревье, Деллианна Фольмуд и Араника Зелле.
Первой так и не удалось поменяться с кем-то комнатами, поэтому утро было испорчено с самого пробуждения. В будуаре, где находился не только гардероб но и умывальня, Ал-Сона с Деллианной застряли на целый час. И если первые полчаса я пыталась продрать глаза и заставить себя подняться, то остальное время, буравила дверь взглядом. Я сразу понимала, что никакой дружбы между нами не светит, но неужели нельзя остановиться на нейтралитете?
Араника - та девица, что встретилась мне перед поступлением, пару минут покружилась у будуара, постучала, подождала ровно пять секунд и подхватив плащ, оправилась искать понимания у соседок. Бедняжка, когда она впервые ступила в нашу комнату, я думала ее разобьет припадок. Она краснела, бледнела, дергано улыбалась и пыталась делать вид, что ничего не происходит.
Араника, выслеживающая самых перспективных абитуриентов, выпросила (взяткой) у комендантши кровать в одной комнате с наследницей рода Фольмуд и будущей невестой какого-то многообещающего данара, Ал-Соной Ревье. И никто не стал ее отговаривать. Комендантша задрала цену повыше и с чистой совестью вручила ключ, от которого шарахались все остальные кандидаты. Слухи по Иксми разлетались быстро. Не прошло и дня, как все знали, что в этой комнате живет дочь диссидента, отступника и предателя.
Мне ее было немного жаль. Араника не проявляла откровенной враждебности ко мне или подхалимажа к Деллианне или Ал-Соне. Она хотела провести шесть лет в хорошей, дружной компании. Разве можно ее винить? Если в течении года никто с курса не отчислится, ей грозило застрять с нашей компанией до конца учебы.
– Какого Раскола! Адептка Клоу, что вы творите?
Мэтр словно вырос из-под земли. Его ноздри встрепенулись подобно крыльям хищной птицы. Палец ткнул в очередную мою работу.
– Что я творю?
– озадаченно уставилась я на его палец, зависший у моего плетения. Оказывается, пока я витала в собственных мыслях, пальцы сами сплели заклинание. Над партой висело солнышко. Такое, как бывает на рисунках у детей. Кружок и с десяток палочек сторону. Дети рисовали его желтым цветом. Мое светилось.
На моем лице невольно отобразилась улыбка.
– Подобные плетения нестабильны, - загнусавил преподаватель.
– Ради кого я распинался последние полтора часа?
– Мэтр Иншер?
– раздался с задней парты неуверенный голос.
– Тут что-то...
– Не перебивайте меня!
– возмутился тот.
– Показываю последний раз.
Мужчина указал на угасающее солнышко, потерявшее магическую подпитку, и забормотал заклинание. Последовал щелчок пальцев. С одинаковым удивлением на лицах, мы с мэтром наблюдали, как с тихим шипением расползаются нити на моем заклинании. Я еще не поняла, чему именно удивляюсь, а мэтр застыл в секунде до озарения.
– Мэтр Иншер!
– тот же обеспокоенный голос.
Одновременно с мужским возгласом до меня дошло, что солнышко исчезло, а вот шипение никуда не пропало. И шло оно не от моего заклинания.
– Щиты!
– воскликнул мэтр, выставляя руку перед собой.
– Ложись!
– параллельно ему раздался более ценный совет. Какие щиты в первый-то день? Нас такому не учили!
Я скользнула под парту. Щиты щитами, а добротная парта из дуба, что простояла в классе не меньше двадцати лет, надежней, чем то хрупкое нечто, которое я могла создать. Из-за недосыпа, общего замедленного состояния и побаливающей лодыжки, вышло немного неуклюже, но быстрее, чем у мэтра, активировавшего защиту. Есть опыт, а есть молодость, когда даже в самом худшем состоянии тела, ты ловчее мага-учителя. Поэтому когда маленький огненный метеор врезался в щит мэтра Иншера и почему-то решил отрикошетить прямо на меня, я успела юркнуть под стол.
На то место, где только что вырисовалось золотистое солнышко, шмякнулся огненный шар, растекаясь огненной лужицей. Посыпались мелкие искры. Несколько попали на мою форму. Другие я потушила в своих волосах, попутно вспоминая, почему в униформу адептов-стихийников как правило входят чепцы. Верно, не только для морального унижения студента.
В классе раздались крики. Началась паника. Адепты вскакивали со своих мест, переворачивая стулья, запинаясь об их ножки, о собственные ботинки и о других таких же неуклюжих адептов. По кабинету метались огненные шары, отскакивая от стен, как мячики. Защищенные заклятьями от магических повреждений, они превратили помещение в ловушку. Один из шаров задел адепта, уронив того на пол, и вместо того, чтобы расплавить его плече вместе с одеждой, отскочил к стене. Я посмотрела на подол юбки, куда только что упали искры. Угольки истлели не причинив одежде вреда. Форма защищена от огненной магии!
Мэтр скакал по кабинету, как ошалелый заяц, сгоняя адептов к двери.
– Все на выход!
– кричал он, отшвыривая одного за другим студентов к двери.
– Чего попрятались?
Из своего убежища я не так много могла видеть. По привычке своего старого "Я", отыскала взглядом Деллианну. Та заняла место в углу, отгородившись гранью магического щита. Он заметно подрагивал, но оборону держал хорошо. Рядом с ней стояла Ал-Сона, так же прикрытая щитом Деллианны. Она прижимала к себе их сумки, но в отличии от подруги, на класс не смотрела. Плотно закрыв глаза, девушку всем телом вжималась в стену.