Мир в Кубе. Пробуждение
Шрифт:
Глава 11. Речь Короля
Кончиком кинжала указываю на разъяренного Короля.
«Как же круто это должно выглядеть!»
— Не пора ли объявить результаты… Великий! — пытаюсь вложить в голос хотя бы половину того презрения, с которым говорил Эхиарн. Однако в крике это выходит слишком паршиво и ненатурально. Впрочем, даже этого оказывается достаточно, чтобы шерсть ратлинга встопорщилась, а глаза сузились.
— Победителем Турнира объявляетс-с-ся С-с-симус-с-с Проныра. Он докас-с-сал с-с-свое право на вос-с-сврас-с-сение … — Король с трудом сдерживает
Трибуны взрываются восторженными криками и поздравлениями. Слышатся и проклятия, но их все-таки перебивают радостные возгласы. Пережидаю, пока крики не станут тише, после чего снова обращаюсь к ратлингу:
— Великий… мне кажется, вы что-то забыли!
На секунду с морды Короля исчезает гримаса дикой ярости. Вместо нее проступает новая — обескураженность и непонимание.
— С-сто я такого мог с-сабыть?
— Одно из главных правил Турнира Чести! Все имущество и трофеи переходят к победителю! Все вызванные на поединок Шимусом ратлинги были Претендентами на престол! Что из этого следует… Великий?
На этом моменте замирают даже те зрители, которые до этого сыпали бранью и проклятиями. Наступившая тишина дает мне возможность в полной мере оценить момент потери самообладания Кербхолом. Ратлинг подскакивает и с силой бьет по ограждению своего ложа. Глаза превращаются в две крохотные щелочки, а шерсть топорщится так сильно, что того гляди по ней побегут электрические разряды.
— С-с-с-сто?! Как ты с-с-смеес-с-с!!
— О, извини, Великий! Я действительно не должен был напоминать тебе правила, которые ты и сам прекрасно знаешь! — я откровенно издеваюсь над ратлингом. Не то чтобы мне хочется его позлить.
«Да-да, очень хочется!»
Просто сейчас я играю на публику — именно она должна будет исполнить решающую роль.
— Охрана, ра-с-сберитес-сь с-с этим нис-стос-сес-с-ством!
«О, до чего же это предсказуемо», — я мысленно усмехаюсь.
Ворота, которые закрылись сразу после нашего выхода на арену, снова поднимаются. На этот раз через них выходят ратлинги в добротных доспехах, с бердышами и копьями. С легким удивлением замечаю среди них нашего старого знакомого. Того самого стражника, которого Шимус посылал к Королю. Его морда, как и почти всех остальных ратлингов, выражает сомнение и легкую нерешительность.
— Это так ты держишь свое слово, Великий? Где же твоя честь?
— Не с-сас-снавайс-ся, с-селенокос-сий! Ты не тот, кто мос-сет меня упрекать в вопрос-сах с-сес-сти!
— Не забывай, Великий! Сейчас я говорю и действую от имени Шимуса Тени, что одержал победу на Турнире! Турнире, который, как ты говорил сам, должен определить, кто станет следующим Королем Гарсии! Так что, я жду твоего решения! Или ты нарушишь собственное обещание и обесчестишь напрасно погибших претендентов?
— Убить его! — Король не сомневается ни секунды.
«В конце концов, ни на что другое я даже не рассчитывал…»
Снова поднимаю кинжал в правой руке и, задавая им ритм, ору, обращаюсь к трибунам:
— Ши-мус! Ши-мус! Ши-мус!
Зрители неуверенно подхватывают мой призыв.
— Ши-мус! Ши-мус!! Ши-мус!!!
Постепенно, под моим напором неуверенность превращается в твердую решимость.
— С-си! Мус-с!! С-си! Мус-с!! С-си! Мус-с!!
Продолжая скандировать, ратлинги разворачиваются в сторону королевского ложа. Кое-где вспыхивают драки, отчаянно сопротивляющихся крыс выкидывают на арену. Не дойдя до меня десяток ярдов, стража замирает. Сомнение в их глазах перерастает в самую настоящую панику. Они правильно понимают, что произойдет, если кто-то из них попытается выполнить приказ. Поэтому ратлинги просто стоят на месте, на всякий случай заняв боевое положение.
Король с ужасом смотрит вокруг. Хоть он не хуже стражи понимает, чем чревато его решение, выбора у него нет. Если он признает первенство Шимуса, ему, вместе со всеми, придется вернуться в Проклятые Холмы. Неизвестно из-за чего Король так хочется остаться в этих подземельях, но очевидно, что это сликшм веская причина, если ради нее он готов рискнуть всем, что есть.
— Убейте его!!! Вы с-сто, оглохли!!!
Из восьми стражников только трое делают шаг на встречу мне.
— С-си! Мус-с!! С-си! Мус-с!! С-си! Мус-с!!
Я готовлюсь к отпору, хотя ума не приложу, как буду сражаться сразу с тремя неудобными противниками парой коротких кинжалов.
Однако, этого и не требуется. С трибуны горохом сыплются бывшие зрители. Некоторые подхватывают оружие убитых претендентов, другие бегут с одними кулаками, но все направляются к окружившим меня стражникам. Те, кто так и остался на месте, не послушав Короля, бросают оружие и поднимают лапы. Ратлинги сбивают охрану с ног, отбрасывают в сторону, но оставляют в живых. Зато, ту троицу, что окружила меня, сметают и разрывают на куски.
К этому времени толпа на трибунах уже штурмует королевское ложе. Однако, самого Короля там я не вижу.
«Это тоже было достаточно ожидаемо…»
Ратлинги, которые разобрались со стражниками нерешительно мнутся и вопросительно смотрят на меня.
Я нахожу глазами охранника, который вел меня на арену и жестом приказываю подойти. Крыс моментально подбегает, на секунду замирает в раздумьях, а потом опускается на колени, заведя руки за спину.
— Думаю, ты знаешь, что надо делать…
К тому моменту, как Шимус, Родерик, Кейн и Харман выходят на арену, а страж-подхалим возвращает конфискованные у нас вещи, все уже закончено. Охрана разоружена, немногие ратлинги, которые оказывали сопротивление, связаны или убиты. В основном, это группы или представители кланов, главы которых участвовали в Турнире. Нейтралитет сохранили лишь двое. Клан Эхиарна «Быстрые клинки» и неизвестного мне Дарака «Несокрушимые». На сторону Шимуса перешли только «Черные гиганты» Дэрлуха — небольшая группа здоровых ратлингов с темной или абсолютно черной шерстью. По словам их нового лидера Гарбхана выходило, что Дэрлух, которого я задушил в самом начале Турнира, был последним шансом подобраться как можно ближе к королевской семье. В иерархии кланов они делили самую последнюю ступень с «мусорщиками» Расмуса. Если бы парни потеряли место в Совете Кланов, они превратились бы в обычных отщепенцев. Поэтому гиганты и решились на такой отчаянный шаг.