Мир в прорези маски
Шрифт:
«Мое», — чуть не сорвалось с губ, но так и застряло в горле. Что я умудрилась притащить?! Суп из улиток… Вот дура — в трактир надо было бежать, а не в дорогущий ресторан.
— Нет-нет, оно тут раньше стояло, — поспешно ответила, смутившись, и тоже заглянула внутрь. В кастрюльке колыхалось белесое желеобразное месиво с вкраплением непонятных темно-фиолетовых кусочков. — Это улитки? Да?
Возможно, подобный продукт и был редким деликатесом, но пробовать этомне расхотелось.
— А у тебя какого-нибудь супа нету? — с надеждой спросил Джек, выжидающе посмотрев на меня.
Эх… Если путь к
— Нет, я не умею варить суп. — Наткнулась на участливый взгляд и расстроилась окончательно. — Я только чай нормально делаю. Конечно, девочки учат понемногу — уже могу картошку сварить или яичницу поджарить. А суп… Люська говорит, это самое простое. Бросаешь все, что есть, в воду, а дальше само сварится. Вот один раз попробовала… — Я огорченно замолчала.
— И что?
— Да вылить пришлось. Даже собака во дворе есть не захотела. Вот как. Хотите чаю? — предложила я. Обмен, конечно, не равноценный, но чаем я хоть никого не отравлю. — Вода вон греется.
— У меня есть предложение получше. Научить тебя варить суп? Доставай продукты.
Я, широко раскрыв глаза и недоверчиво подняв брови, потрясенно уставилась на собеседника. Великий и могучий герцог Сорби учит молоденькую студентку суп варить… Боже Ари, какие еще сюрпризы ты мне приготовил?
Дважды просить не пришлось. Я мигом метнулась за мясом и овощами. Дальше Джек руководил процессом, подробно рассказывая, что, как и в каком порядке делать. Я послушно помогала чистить и резать овощи. Наконец приготовления завершились, осталось только дождаться, пока все сварится.
— Ты загадочная девушка, Корни. Чем больше проходит времени, тем больше загадок появляется. Может, ты разрешить хотя бы одну? — с улыбкой спросил мой преподаватель по варению супа.
— Мм… — Чуть пожала плечами, мол, «а что я»…
Джек задумался. Видимо решая, что именно лучше всего спросить.
— Помнишь первое занятие у мастера Дантеса?
Еще бы я его не помнила. Хорошенькие шуточки у этого Дантеса, да и у Сорби тоже — он же ему с иллюзиями помогал.
— Ты так равнодушно отнеслась к виду крови. Я мог бы подумать, что ты часто помогала на кухне… Но, вижу, это не так… — Джек с интересом на меня посмотрел. — Или это был просто шок?
Перед глазами снова встала Нижняя улица Мариона — бурые пятна, засохшие местами по обочинам; окровавленные раненые, изредка приходившие к Берте… Как ему объяснить, что я просто привыкла, для меня притронуться к лягушке и то противнее.
— Просто… был в моей жизни период времени, когда я видела много крови, — уклончиво ответила я, надеясь, что больше вопросов не последует. Конечно, я могла бы сказать, что отец был хирургом или еще что. Но мне надоело лгать. Чем больше вранья, тем легче оно потом всплывает. К счастью, мужчина прекратил расспросы.
Джек подошел к одному из кухонных столов, провел пальцами, проверяя чистоту, потом залез на него и сел, расслабленно прислонившись спиной к стене. Я заняла единственный стул. Помолчали. Я сидела и думала о том, какими разными, оказывается, могут быть люди. «Мальчишка Сорби» — снова вспомнились слова Берты. Может, она его знала именно таким? Мельком взглянула. Как я могла подумать, что у Джека колючие, стальные глаза? Они же почти голубые.
Молодой человек покосился
— Садись, не бойся. Это мое любимое. В нем удобно, — улыбнулся он.
Я недоверчиво взглянула на неожиданно появившийся предмет мебели и даже тронула пальцем.
— Садись-садись. Я его потом заберу. У меня здесь комната есть — в соседнем крыле. Не знала? А, ну ты же новенькая.
Я-то новенькая, но странно, что такой новостью до сих пор никто не поделился. Я пересела в кресло, утонув в тепле и уюте. От замши шел едва заметный волнующий мужской запах, мягкая обивка ласкала кожу, словно сам владелец меня легонько обнял. Я расслабилась.
— Скажите, то есть скажи… — Чуть запнулась, пытаясь сформулировать мысль, бросила короткий взгляд на молодого человека. — Ты ведь мог где угодно поужинать? Почему суп? И здесь?
Сорби посмотрел на меня. Затем лег прямо на столе на спину, свесив ноги и заложив руки за голову. Устало прикрыл глаза. Вздохнул и негромко ответил:
— Тебе странно, что известный маг-универсал, профессор, да еще и герцог… — («Да еще и глава тайного отдела», — мысленно продолжила я), — так несолидно валяется сейчас на столе в студенческом общежитии и варит суп вместо того, чтобы сидеть в шикарном ресторане или не менее шикарном особняке, где вокруг суетятся слуги. Я попробую объяснить… Возьмем, к примеру, стражников. Следят за порядком, ловят и допрашивают преступников. Иногда такая работа нравится, иногда нет, но кто-то должен ее делать. А потом… — тон Джека чуть смягчился, а голос стал еще тише, — потом рабочий день заканчивается. Одни идут в кабак, а другие домой. И суровый мужчина улыбается, целует любимую жену, ласково треплет волосы сына, берет на руки дочь и… — молодой человек улыбнулся и мельком глянул на меня, — ест суп. Так и я… Последние дни выдались весьма тяжелыми. Около недели назад по стране прокатилась волна покушений на различных влиятельных особ королевства. Некоторые, к сожалению, были успешными. Велось расследование, и меня попросили помочь. Как мага-универсала. — Сорби замолчал.
— А сейчас? Все закончилось? Вы поймали преступников?
— Да, но я очень устал. И мне не захотелось ни в свой столичный особняк, ни в ресторан, меня потянуло домой. А Академия… я не работаю здесь, я здесь отдыхаю. Душой. Мне нравится возиться со студентами. Вы и есть моя семья. Потому я и держу в этом общежитии комнату. И веду только факультативы, где нет экзаменов, — не хочу, чтобы меня боялись. И поэтому я сегодня пришел сюда. Чтобы расслабиться. На кухне и ночью нередко можно кого-нибудь встретить, особенно во время сессий. Я надеялся, что какая-нибудь добрая душа сможет меня покормить. — Джек усмехнулся. — Ты понимаешь, о чем я?
Да, я понимала. Этот Джек, в отличие от замкнутого и закрытого наглухо от внешнего мира герцога Сорби, был полностью открыт. Я эмпатией легко впитывала его эмоции — душевную усталость, удовлетворение от хорошо сделанной работы, радость оттого, что он сейчас находится здесь. Похоже, он в самом деле чувствовал себя в Академии «как дома».
Мы замолчали. Говорить не хотелось, я боялась нарушить это хрупкое состояние доверия и понимания. Хотелось чем-то помочь, принять участие, внутри возникла неожиданная щемящая нежность, которую не на кого было израсходовать. Украдкой посмотрела на Джека, и, словно почувствовав мой взгляд, он отозвался: