Мир в табакерке, или чтиво с убийством

Рэнкин Роберт

Ну, может быть, больше все-таки резьбой по дереву. Но раз уж я разбогател, могу говорить все, что мне хочется.

– Обои портят этот кабинет, – сказал Норман. – Звезды и полосы, помилуйте!

– Хм, – сказал я. – Обои выбирал я.

– Очень красиво, – сказал Норман. – Отличные обои.

– Ты так говоришь просто, чтобы доставить мне удовольствие.

– Конечно. Придется к этому привыкать, раз уж ты разбогател. Теперь все будут к тебе подлизываться. И

никто тебе не скажет ничего, чего ты не хотел бы услышать.

– Не говори так!

– Не говорить как? – сказал Норман. – Я вообще молчу.

Мы обыскали кабинет. Мы сняли заднюю стенку с картотеки. Но картотека была пуста. Все ящики в столе тоже были пусты. А также полки, на которых обычно были свалены все бумаги.

– Кто-то обчистил кабинет, – сказал я. – Забрал все.

– Может, он оставил инструкции в завещании. Что все компрометирующие материалы должны быть уничтожены. Он, наверно, не хотел, чтобы после его смерти что-нибудь выплыло наружу, и замарало его светлый образ в сердцах людей.

– Ты думаешь, так все и было?

– Думаю, да. Но ты можешь сказать, что ты первый об этом подумал, если хочешь.

– Норман, – сказал я, – неужели то, что я теперь немыслимо богат, может испортить наши дружеские отношения?

– Конечно, нет, – сказал Норман. – Ты мне и раньше не слишком нравился.

Я сел в кресло Т.С. Давстона. (Теперь мое!)

– Так ты хочешь сказать, что ни малейшего понятия не имеешь, где могут быть эти секретные лаборатории?

– Ни малейшего абсолютно, – Норман уселся на стол.

– Убери задницу с моего стола, – сказал я.

Норман встал.

– Извини, – сказал он. – Вот кого первым поставят к стенке после революции, – прошептал он.

– Что ты сказал?

– Ничего.

– Но должны же где-то здесь быть секретные лаборатории. Я уверен, если мы их найдем, мы найдем ответ на все вопросы. Думаю, Великая Цель – это то, ради чего он жил. В этом был смысл его жизни.

Норман пожал плечами.

– Можешь поверить, я их искал. Искал годами. Но если они здесь и есть, я не знаю, где они. Единственная потайная комната, которую я нашел – это тайный музей.

– И где он?

– Туда ведет потайной ход.

– Показывай.

Норман показал.

Это был отличный потайный ход. Надо было отодвинуть доспехи, а потом ползти на карачках. Норман снова полз впереди.

– Не вздумай бздеть, – предупредил я его.

Наконец мы доползли до потайной двери и Норман открыл ее потайным ключом – его собственным дубликатом, который он сделал из соображений удобства.

Он включил свет, и я воскликнул:

– Ни фига себе!

– Здорово, а? Настоящий музей.

И точно – это был просто настоящий музей. Настоящий черныймузей. Я бродил среди экспонатов, и каждый из них рассказывал свою позорную историю.

– Хм, – сказал я, беря в руки очки. – Это, должно быть, те очки, которые «потерял» викарий Берри, прежде чем зажечь динамитную шашку вместо свечки в церкви. А вот это – кожаный садомазохистский чайник тетушки Чико. А это шкатулка, обтянутая человеческой кожей, которую показывал нам профессор Мерлин, когда ты…

– Спасибо, не хочу и вспоминать об этом.

– А что у нас здесь? Машинка для изготовления значков, и значки при ней. «Движение Черных Крэдов».

– Это не те террористы, которые взрывали дома членов кабинета министров?

– Динамитом. Они самые. А посмотри-ка сюда. Обуглившиеся фотографии. Похоже на кадры из видеозаписи.

– Те, что тот журналист передал редактору. Тому, который…

– Ап-ЧХИ, – сказал я. – Проверочное слово – «динамит».

– Фу, – сказал Норман. – А взгляни на этот галстук-бабочку. Весь в пятнах крови. Тот тип с телевидения, который разоблачал коррупцию в правительстве – он не такой носил? Его ведь так и не нашли?

Я покачал головой.

– Ого, смотри-ка, Норман, – сказал я. – Тут и твое есть кое-что.

Я передал ему один из экспонатов, и он уставился на него.

– Мое йо-йо, – сказал он. – Опытный образец. Какие воспоминания. Кто, интересно, все-таки запатентовал его?

– Какой-то мистер Крэд, насколько я знаю. Без всякого сомнения, тот же мистер Крэд, который основал «Движение Черных Крэдов».

– А, – сказал Норман. Он надел петлю йо-йо на палец, и отпустил ярко раскрашенную деревяшку. Она застряла в нижней точке и больше не поднималась.

– Вот так всегда, – сказал Норман, дергая веревочку. – А нет, стой-ка. Тут что-то застряло. Смотри, бумажка какая-то.

– Может, это карта, где обозначены секретные лаборатории.

– Ты так думаешь?

– Нет. – Я выхватил у него из рук крошечный обрывок мятой бумаги и попытался его расправить. А потом я прочел то, что на нем было написано, и снова сказал:

– Ни фига себе!

– Что там? – спросил Норман.

– Список из шести фамилий. Но я их не знаю. Посмотри, они тебе что-нибудь говорят?

Норман прищурился и внимательно изучил список.

– Разумеется, говорят, – сказал он.

– Так кто они такие?

– Ну, помнишь, как мы видели ту тайную встречу, на которой Т.С. Давстон выступал со своей идеей о том, что правительство должно взять на себя ввоз наркотиков?

– Помню, конечно.

– Так вот, на ней было шесть человек. Тот старпер. И этот как-его-там-в-лицо. И та лысая дамочка, которая обычно носит парик, и…

– Норман, – сказал я. – Ты знаешь, что это означает?