Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)

Злотников Роман Валерьевич

– Вставай, – Виктория протянула Дику левую руку, – быстрее…

Она охнула, выгнулась назад. Длинный хвостовой шип скорпиона ударил ее в спину, пробил лопатку и вышел под левой грудью. В лицо Сандерсу плеснуло кровью. Виктория попыталась улыбнуться, на губах выступила кровавая пена. Последним усилием она протянула ему ланскнетту и даже успела перевернуть ее рукоятью вперед.

– Возьми…

Как во сне Сандерс обхватил пальцами теплую рукоять шпаги.

Скорпион рванула шип, ломая Виктории ребра и разрывая сердце…

– Сзади,

сзади!!! – ревел Сандерсу Полубой, придавленный к земле агонизирующим телом паука.

Развернувшись, Дик нырнул под ноги-ножи, широким ударом разрубил надвое длинное тело богомола, и тут небо обрушилось на него, поглотив сознание зияющей бездной…

Полубой смотрел, как скорпион подходит к нему, поочередно переставляя псевдоруки, почти человеческие ноги и клешнястые конечности. Сил, чтобы сбросить с себя труп паука, уже не было. Казалось, будто оранжевое тело модификанта светится в падающем сверху свете. Хвост подрагивал, выбирая место для удара окровавленным шипом. Светились торжеством глаза на женском лице, обнаженная грудь вздымалась спокойно – инсект, похоже, совсем не устал. Лицо склонилось к мичману – она в упор разглядывала поверженного противника. Раздвинулись в улыбке полные губы. Затем она обернулась, словно проверяя, нет ли кого за спиной, выпрямилась, занося хвост для удара…

Голова с точеными чертами лица вдруг взлетела в воздух, таща за собой струю крови. Тело свернулось клубком, мощный хвост забил по земле, свиваясь в кольцо и распрямляясь во всю длину.

Полубой моргнул, пытаясь стряхнуть с ресниц кровь. Над ним склонилось знакомое лицо. Он криво усмехнулся:

– Что, Сашка, добить пришел?

– Заткнись. – Алекс О’Доннел свалил с Полубоя труп паука и присел рядом. Контурная куртка у него на груди была рассечена, в прорехе запеклась кровь.

– Ты-то с кем схватился? – спросил Полубой.

– Пришлось объяснить кое-кому, кто главный, потому и опоздал. Твоих всех побили?

– Сейчас посмотрим. – Полубой перекатился на живот, поднялся, помогая себе руками, подошел к лежащей без движения Лив и перевернул ее. – Жива. Жива, каботажница моя милая, – он отвел ее руки от живота, – жалом вскользь попал. Перевязать – и как новая будет. – Он присел возле Сандерса, покачал головой: – Тоже вроде живой. Голову разбили. – Полубой выпрямился, перешел к Виктории, склонился, рассматривая рану, и вдруг с маху сел на землю и обхватил голову руками.

– Что? – спросил О’Доннел.

– Отвоевалась наша баронесса, – выдавил Полубой. – Эх ты, черт!!! Какая девчонка была… – Он запрокинул голову, мазнул ладонью по глазам.

О’Доннел помолчал, изредка поглядывая в тоннель, из которого появился.

– Касьян, – позвал он, – уходить вам надо. Ван Хорн мне вдогонку людей послал.

– Всех передавлю!

– Всех не передавишь. Ты кого на Хлайбе ищешь?

– Керрора, суку. Такие люди погибают, а он…

– Агламбу Керрора? – переспросил О’Доннел. – Вот иди и возьми его. Не знал я, что он здесь, а то бы сам прикончил.

Полубой поднялся с земли, похлопал по обрывкам плаща, достал флягу, открыл и сделал несколько больших глотков.

– Помянешь? – спросил он, протягивая О’Доннелу флягу.

Тот молча взял, выпил, не поморщившись, завернул крышку и вернул флягу Полубою.

– Аптечку я тебе оставлю, – сказал он, – перевяжи своих, и двигайте дальше. А я пойду встречу людей ван Хорна. Скажу, что заблудился, а когда сюда вышел – все уже мертвые были.

– Вернуться не хочешь? Тебя простили давно.

– Нет, Касьян, – О’Доннел покачал головой, – я уже отрезанный ломоть.

– Как знаешь. – Полубой оглядел побоище. – Викторию похорони, – тихо попросил он.

– Похороню, – пообещал О’Доннел. Он поднялся, достал из поясной сумки аптечку, положил ее рядом с Лив и направился к тоннелю.

– Сашка! Передай ван Хорну, что за мной должок, – сказал ему вслед Полубой.

– Твой должок я ему сам верну, – не оборачиваясь, ответил О’Доннел.

Глава 20

Последний бой

Туман перед глазами, а в груди пустота… Сердце остановилось, умерло, лопнуло, и куски его застряли в аорте и душат, разрывают горло, не дают вздохнуть, крикнуть горькие слова…

– Ты… ты ее бросил! – Сандерс тряс Полубоя, вцепившись слабыми пальцами в отвороты плаща. – Где ты бросил ее? Я пойду… Она жива!

Мичман молчал, отвернувшись. Руки плетьми висели вдоль тела, на скулах перекатывались тугие желваки.

Сзади кто-то положил руки на плечи Сандерса, обнял, один за другим разогнул пальцы на одежде Полубоя.

– Дик, она умерла. Ты же сам видел. Касьян не мог вынести ее тело – он тащил тебя и меня. – Лив отвела его в сторону, помогла сесть.

Сандерса колотила крупная дрожь, тело сводила судорога. Он закрыл лицо ладонями, поник, плечи его затряслись.

Лив подошла к Полубою:

– Касьян, спирт остался?

– Остался.

– Давай. – Она требовательно протянула руку.

Полубой достал флягу, взболтнул и передал ей. Присев на корточки возле Сандерса, Лив тронула его за руку:

– Дик, выпей.

Он непонимающе взглянул на нее. Она поднесла горлышко фляги к его губам, наклонила. Сандерс сделал пару глотков, скривился.

– Хватит, – выдавил он.

Жидкий огонь пронесся по пищеводу, разбил застрявший в глотке комок. По телу пробежала теплая волна…

Он очнулся в тоннеле. Перед глазами мелькал ребристый пол и перемазанные в земле полы плаща. Кто-то страшно сопел над головой, изредка ругаясь сквозь стиснутые зубы. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил все и пошевелился. Полубой осторожно снял его с плеча, посадил на пол и рухнул рядом. Возле него примостилась Лив, державшаяся руками за живот.