Мир внизу
Шрифт:
Только мы оказались наедине, Айроуз отложила планшет и скрестила руки на груди, после чего последовала очередная попытка испугать меня строгим взглядом. В сочетании со шрамом от ожога в пол-лица получалось действительно устрашающе. Но я привыкла.
– Чего ты добиваешься? – спросила она прямо.
Сначала мне хотелось буркнуть бесцветное «ничего», но вместо этого я гордо приподняла подбородок и сказала, глядя ей в глаза:
– Всего, чего мне хочется.
Мне понравилась получившаяся игра слов, а еще фразочки вроде этой всегда заставляли меня чувствовать себя… восхитительной.
– Игнорирование техники безопасности и целей рейда, невыполнение плана, постоянное подвергание себя риску опоздания на сбор… – принялась перечислять она, пока я демонстративно рассматривала серый потолок. – Однажды эта станция просто улетит без тебя, Сионна. Ты понимаешь, что тогда будет с отцом?
Как будто отцу на самом деле было до этого дело. Нет, мой папа – отличный человек, и с чувством юмора у него полный порядок. Но… он заправлял всей этой станцией столько, сколько я себя помню. Являясь ее капитаном, он был тут практически всеобщим папой, и у него просто не могло быть времени на каждого ребенка в отдельности. Я даже не помнила, когда мы с отцом говорили по душам последний раз. Наверное, я еще и в рейнджерском корпусе-то не числилась.
– Ну, прежде всего, я никогда не иду на риск, если не уверена в результате, – почти примирительно сказала я. – И в этот раз, кстати, прибыла в зону сбора раньше всех твоих «правильных» рейнджеров.
Айроуз поджала губы, знаменуя следующую волну нравоучений.
– А если бы крылья не раскрылись? Сырой прототип! С использованием суперматерии! Я уже сделала выговор Сириусу за то, что он поощряет твое бунтарство.
Ну вот. Бедный Сириус, не представляю, что ему довелось выслушать. Вернее, представляю слишком хорошо.
Я закатила глаза.
– Но я сама попросила Сириуса поставить мне крылья!
– И он это сделал – в рабочее время, когда должен был заниматься другими вещами.
– Но если бы не это, я бы точно опоздала на сканирование.
– Исключительно по своей вине. Я уже не говорю о том, что твой МСЭ не принес на станцию ничего полезного из выданного тебе списка – сплошной хлам.
Тут экран ее планшета вспыхнул ярко-синим – значит, пришел отчет от доктора Кары. Очень вовремя.
– Проверь еще раз, выполнила ли я задание, – расплылась я в улыбке.
– Четырнадцать ртутных термометров… – Айроуз приподняла брови в приятном удивлении. Ее глаза пробежались по строкам отчета дальше, и лицо тут же перекосилось от ужаса. Казалось, даже шрам побледнел. – Ты рассовала ртуть по внутренним карманам формы?! Сионна, ты совсем идиотка?
– Я успешно прошла сканирование и очистку, – уязвленно возразила я. – Все в порядке.
– Ты могла отравиться, если бы один из этих термометров разбился!
– Но ведь ни один не разбился.
Айроуз опять раскрыла рот, и я приготовилась выслушивать очередную порцию упреков. Но внезапно она передумала орать на меня дальше. Ее лицо приобрело совсем другое выражение.
О нет.
Когда Айроуз не злилась, она превращалась в заботливую маму-квочку. Это было так же глупо, как фартуки с курочками, и примерно настолько же невыносимо. На мой вкус, уж лучше пусть злится.
– Сионна, ну почему с тобой всегда должно быть так сложно? Тебе почти двадцать, а такое чувство, что любая девятилетка тебя благоразумнее. Все, что от тебя требуется, – следовать правилам станции…
– Я сама разберусь, каким правилам мне следовать.
Дерзкая фразочка сработала как надо – лицо Айроуз, тронутое ненужным здесь никому беспокойством, вернулось в свое обычное непроницаемое состояние.
– Еще одно нарушение – следующий рейд отсиживаешься в своей каюте.
– Это будет неэффективно. – Я поджала губы, внутри до предела возмущенная тем, что Айроуз посмела угрожать мне именно этим. Рейды – единственное, что мне нужно от этой ограниченной жизни.
– Не советую испытывать меня, – так же упрямо процедила Айроуз.
Кажется, в этот момент я должна была замолчать. Но хорошие мысли обычно приходят в голову уже после того, как необходимость в них пропадает. Кроме того, я была на эмоциях, что здорово мешало разобраться, какая мысль из посетивших меня в те минуты была хорошей, а какая – не слишком.
– У тебя нет выбора, Айроуз. Я лучшая из твоих рейнджеров. Лучшие показатели, лучшая эффективность. Ни одного – как бы тебе этого ни хотелось – проваленного задания.
– Незаменимых людей нет, – сложив руки на груди и недовольно щурясь, отрезала лейтенант.
Это окончательно вывело меня из себя. Я молча вылетела из комнаты для инструктажа, прежде чем окончательно перегнула бы палку в своих натянутых отношениях с Айроуз. Не видя ничего вокруг, я мчалась по стерильно-белым коридорам уровня, едва не налетая на встречающихся мне обитателей станции. Удары сердца отдавали в висках, а руки непроизвольно сжимались в кулаки.
Само допущение о том, что Айроуз сомневается в моей незаменимости, было чем-то сродни красной тряпки для быка в этой древней варварской корриде. Я не знала, куда деть вспыхнувший во мне гнев.
Немного остыла я только у двери своей каюты, когда поняла, что опять забыла код. Генератор случайных чисел устанавливал нам новые каждый месяц из очередных параноидальных соображений безопасности.
Я выдохнула несколько раз и медленно поплелась к дежурному по уровню, чтобы попросить его обновить мне пароль. Нужно было успокоиться. Разобрать трофеи (если их уже успели почистить и отправить в мою комнату). Отоспаться. Что угодно, только бы не возвращаться мыслями к Айроуз и ее угрозам. Хотя бы сегодня.
На самом деле в глубине души я, конечно же, понимала, что Айроуз действительно пыталась заботиться обо мне. Как умела. И моя основная проблема с ней заключалась лишь в том, что из двух сестер-близнецов при аварии в отсеке питания десять лет назад выжила она.
А не моя мама.
Первым делом я достала из ящика транспортировщика свой рюкзак – он пах сухим антисептиком, прямо как я после процедуры в очистительной капсуле. Я невольно понадеялась, что эти одержимые чистотой работники дезинфектора мне там ничего не повредили.