Мир за дверью
Шрифт:
Несколько сотен птиц погибло при подлете, но когда они достигли цели, стрельба заметно ослабела. Наемники боялись попасть друг в друга, а главное, им приходилось бороться с теми, кто их кусал, клевал и рвал когтями. Наемник, у которого разбивали шлем, уже считался мертвым наемником. Насекомые, не менее разъяренные, чем птицы, пробирались внутрь, а клювы продолжали добивать, пытаясь достать глаза.
Люди побросали транспаранты на землю, и если начало канонады просто привело их в ступор, то убийства, творимые у них на глазах, повергли их в панику. Люди побежали прочь, подальше от этого адского места.
Надо отдать должное телевизионщикам – они продолжали снимать.
И вот в этот хаос вклинился я. Хорошо, что танки стояли бок о бок (в трех – пяти метрах друг от друга). Меня никто не замечал, все боролись, бежали, стреляли и снимали поле боя. А я только сейчас на нем появился. Встав сбоку от танка, я начал стрелять. Стараясь максимально натягивать лук, я терял одну-две секунды, но зато это давало возможность прошить насквозь сразу все десять танков (хотя я еще не был уверен насчет последнего танка – стрела, подлетая к нему, уже могла быть на излете и пробивать только его нижнюю часть, сохраняя жизни экипажу). К сожалению, я не знал точного местоположения людей внутри танка, поэтому стрельба велась наугад, но думаю, промахнуться было не так-то сложно, учитывая небольшие кабины танков и большое количество народу внутри (выкапывая из своей памяти информацию про танки, в первую очередь вспоминал фильм «Четыре танкиста и собака», значит, можно исходить из предположения, что внутри сидит четыре человека).
Почти целую минуту я безнаказанно расстреливал железных чудовищ, как вдруг в голове раздался голос Дуболеса: «Ложись!» Падение на землю и свистящие звуки над головой. Один из наемников заметил меня и открыл огонь, лишь внимательность Ратибора, который крикнул Дуболесу, спасла мне жизнь. Свое падение я тут же перевел в перекат и откатился за танк.
– Проконтролируй его местоположение, – сказал я, в надежде, что в таком шуме меня услышат.
– Он обходит танк справа от тебя, приближается медленно. Сейчас Ратибор его удивит. Будь готов, как только услышишь команду, выскакивай и добивай.
Жаль, я не видел, как все произошло, но рассказы друзей потом дополнили картину. Наемник, который сосредоточил свое внимание на мне, конечно же не заметил налетевшего сзади ворона. Удар по шлему сзади хоть и не пробил его, но заставил обернуться. В это мгновение выскочил я и всадил ему стрелу прямо в грудь. После чего, даже не дождавшись падения тела, я снова скрылся за танком.
Танки стрелять перестали, видимо, шесть-семь дырок сделали свое дело. Некоторые попытались завести двигатели, но я тут же продолжил стрельбу, выводя их из строя. Вскоре у танков стали открываться люки, и люди, в большинстве своем раненые, пытались из них выбраться. Я старался никого не выпускать из вида, шальная пуля в таком хаосе могла найти любого.
Обезопасив лес от танков, я мог переключиться на наемников. Почти не скрываясь, я выныривал между танков, стрелял и скрывался за ними вновь. Это была бойня. Наемники боролись мужественно, и в душе мне было очень жаль этих людей, которые могли бы потратить свои силы на более достойные цели. И тут я вспомнил о Среднем.
– Найдите мне Среднего. Где он?
– Сзади, метров двести!
Обернувшись, вдалеке я увидел эту поганую черную машину, к которой бежали, в явном отступлении, Средний и Толстый. Я бросился за ними, по дороге натягивая тетиву:
– Прикройте меня, попробую их достать!
Первый выстрел ушел немного правее, второй едва задел Среднего по плечу, но в следующее мгновение он уже нырнул в машину, которая предусмотрительно стояла мордой наружу. Третья стрела вошла в заднее стекло, но, судя по всему, никого не задела. Машина завелась и с ревом кинулась наутек. Толстый так и не успел до нее добежать. Этот гад даже своего брата (хотя был ли он братом?) бросил на растерзание.
– Стоять! А то пристрелю! – крикнул я.
Толстый остановился, стоя ко мне лицом.
– Иди сюда, я не хочу тебя убивать!
– А я хочу!
Толстый быстро повернулся (честно говоря, трудно было ожидать от толстяка такого проворства) и выстрелил из пистолета. Пуля оторвала мне мочку левого уха и улетела вдаль. Разговор был закончен, так и не начавшись. Стрела, уже готовая к спуску, прошла через грудь толстяка и исчезла где-то за его спиной, второй стрелой я добил его в голову (так, по-моему, поступают наемные убийцы, не зря же я смотрел много фильмов).
По большому счету, я впервые убил человека. Судя по фильмам, сейчас меня должно было вырвать, но почему-то не вырывало. Постояв немного и решив, что ждать бесполезно (вероятно, рвота бывает только в фильмах), я побежал обратно.
Наемники прекратили сопротивление (ввиду своей недееспособности), и хищные птицы уже собирались перенацелиться на телевизионщиков, но я попросил Дуболеса и Ратибора их отозвать, во всяком случае, не дать этого сделать. Получив прямой приказ от Дуболеса (Ратибора на данный момент они могли бы и не послушать), они переключились на трупы, их ждало неслыханное пиршество (а вот об этом я старался не думать). Остальные птицы и насекомые (кого здесь уже ничего не интересовало) медленно и очень устало потянулись к лесу. Хищники сегодня будут сыты, из-за чего остальные живые существа получили время передохнуть, никого не опасаясь.
Я направился к телевизионщикам, в глазах которых только теперь промелькнули признаки надвигающегося страха (вполне возможно, что они очень давно не сталкивались с серьезными опасностями, а значит, воспринимали все происходящее как очередной фильм). Хотя они могли просто бояться не получить премиальные.
– Как я понимаю – пресса? – спросил я, одновременно констатируя данный факт.
Ближайшие телевизионщики неуверенно кивнули.
– У меня есть для вас, а точнее, для всех людей, населяющих этот мир, заявление.
Все камеры и так были нацелены на меня, но я должен был быть уверен, что все сказанное мной не пропадет даром. Когда одна из репортерш захотела подойти ко мне с микрофоном, я позволил, но как только она попыталась что-то спросить, я взмахом руки заставил ее замолчать.
– Готовы?
Все закивали (даже те, кто к съемкам не имел никакого отношения).
– Вчера ультиматум получили мы, сегодня ультиматум получаете вы. Всё, что сегодня произошло, только начало. Если вы не прекратите нападать, мы перейдем в наступление, а тогда мы не пощадим никого и постепенно захватим весь город. Выбор за вами. Мы не хотим войны и предлагаем мир. Вы не трогаете лес, мы не трогаем вас. Я видел улепетывающим организатора всей этой свары, думаю, его голова нам тоже может пригодиться, но если вы ее не отдадите, а всего лишь принесете извинения, мы на этом и закончим. Не мы напали первыми, но мы войну закончим! Можем все решить поединком. Я против этого выскочки. Побеждаю я – вы не трогаете лес, побеждает он – лес ваш. Если он боится, пусть возьмет с собой парочку бойцов, я никого не боюсь!