Мир жизни и смерти 7
Шрифт:
В этот раз ответный вопль Дола был гораздо более возмущённый, но мы не обратили на него внимания, так как сразу произошло несколько более интересных событий.
Внимание! В небе появился диск Кровавой Луны. Началась седьмица тёмных рас этого мира. Демоны, мертвяки и другие тёмные расы получают плюс 20% ко всем своим характеристикам.
Одновременно с этим сообщением пещера заполнилась гулом и треском, слегка затряслась, чуть не скинув нас с нашего насеста, а затем всё больше наполняющееся озеро магмы вздрогнуло, по его бурлящей поверхности пошла рябь, которая быстро начала закручиваться, превращаясь в гигантский магмаворот.
Грохот и усиленный в миллионы раз звук смываемого унитаза усилился ещё больше и кипящий магма начала всасываться под землю, обнажая раскалённое гранитное дно и огромную дыру, в которой скрылось всё содержимое озера. Впрочем, продолжалось это недолго: не прекращающие извергаться водопады лавы, вязкими шмотками продолжились рушиться
Пока мы наблюдали за этой картиной, откуда-то сверху спустился Мохноног в метрах в пятнадцати от нашей застывшей группы. Завороженные небывалым зрелищем, мы не обращали на него внимания, пока стоящие рядом Резак не бросил:
— Ну, ладно, я пошёл.
И, взяв короткий разбег, прыгнул на рекордные десять метров, в конце полёта активировав блинк. Миг, и его руки уже вцепились в мохнатое тело паука, который от удара закачался и закрутился на почти невидимый паутине.
— Мы пошли, — поудобнее устроившись на голове своего питомца, махнул рукой нам Резак, — догоняйте.
Я подсадил на седло Флору и взлетел в него сам:
— Ну, что ж, погнали.
Глава 14
Дол робко взмахнул крыльями, а затем оттолкнувшись от уступа упитанными ногами, вспорхнул в воздух и опираясь на взметнувшиеся в стороны призрачные крылья. Раздался громкий треск и уступ, на котором мы стояли, сорвался вниз, крутясь, кувыркаясь и устремляясь ко дну пещеры, где врезался в ещё не покрытый лавой пол. По пещере пошла вибрация, со стен начали срываться мелкие камни, пролетая мимо нас и врезаясь в распахнутые крылья, сыплясь нам на головы. Миг, и вход в пещеру обвалился, а Резак, получив здоровенным булыжником по затылку отключился, безвольно откинувшись назад, удерживаемый лишь вцепившимся в него лапами питомца. Ладно хоть крылья у нас были астральные, и легко удерживая нас в воздухе, они с такой же лёгкостью пропускали сквозь себя рушащиеся со свода пещеры булыжники. Я, как смог, накрыл Флору своим телом и через пару секунд тоже лишился воздушного щита, снесённого ударом камня, после этого пещера перестала сотрясаться, вновь возвращаясь к своему извечному состоянию, когда текущая магма заполнила её почти до середины, а потом исчезала в неизведанных глубинах. Я бросил быстрый взгляд на отключившегося рогу: только этого, блин, нам не хватало.
— Мох, ты, как там? Живой? Держи своего хозяина покрепче и давай трави по малу. Да куда ты свое жало вынул? Не ядом трави, я имею в виду спускайся потихоньку, а мы полетели дорогу разведывать.
Вернее, дорогу разведывал Скорп, ещё в самом начале нашего появления здесь отправленный Флорой на разведку. Хорошо, что он ещё не вымахал до размеров Вулкана или хотя бы Дола, а то бы ему не в жизни было не спуститься по этой стене, даже не вертикальной, а с не слабым обратным уклоном. Сейчас же чёрная точка, в которую он превратился за эти несколько минут спуска шустро лавировала среди впадин и выпуклостей, пробираясь всё ниже туда, где скалы уже раскалились докрасна разогретые льющейся на них лавой. Нам повезло, что предок нашего Скорпа был хозяином пустошей и привык греть свою холодную кровь в озёрах лавы, занимающих треть всего пространство нашего оазиса в Пустошах. Это способность передалась и его потомку, что в данный ситуации не могло не радовать, он выживет даже если свалится и плюхнется в бурлящий и кипящий котёл, раскинувшийся далеко под нами.
Крутая способность: если я со всеми своими сопротивлениями свалюсь в кипящую лаву, продержусь минуты две-три, ведь там идёт урон не только от магии огня, да и от стихии Земли, и от стихии природы — это вам не магия игроков, где используются одна стихия, в настоящих природных явлениях всё гораздо сложнее. Размышлял я об этом не просто так, а потому, что мы нарезали круги по этой неспокойной пещере, всё это время лавируя меж потоков лавы, которые пронзали всё пространство пещеры, оставляя очень мало место для маневра. Несколько раз не особо приспособленному к полётам непарнокопытному не удавалось полностью избежать встречи с ними, поэтому я и смог рассмотреть множество подробных логов во всех деталях расписывающий проходящий по нам урон. Впрочем, очень скоро нам стало не до этого. Не знаю откуда он взялся, не заметил, просто услышал, как Дол в ужасе заблеял и попытался встать на дыбы, но это не помогло: гигантских размеров фаербол врезался прямо в нас, окружил бурлящим пламенем, а затем промчался дальше, оставив нас в некотором недоумении сдувать сгоревшие брови с лица.
А вот это уже была чистая магия огня, и несмотря на всю свою смертоносность, она смогла устроить нам лишь частичную эпиляцию. Мы с Флорой отнеслись к этому индифферентно, а вот Дол, лишившийся части шикарный кудрявый шерсти, обижено заблеял и начал выискивать обидчика покрасневшим от злобы взглядом.
Много на это времени не понадобилось: наш обидчик ни от кого не скрываясь стоял там, куда только что засосало всю лаву из опустевшей пещеры. Великий лавовый элементаль, вернее Величайший, при первой встрече с таким я бы не продержался и минуты, сварившись в собственном соку, сейчас же мы едва заметили его потуги нас убить: неплохой прогресс за месяц игры. И, вообще, если честно говорить, это сопротивление заёмное как у нас, так и у наших питомцев,
— Дол, давай вниз, покажем этому малышу, кто здесь батя. Реальность наполнилась гудением десятков файерболов с центром притяжения в виде роги, неспешно спускающегося на невидимой нити вниз на своём мохноногом скакуне, а нас, как более подвижную мишень, оставили на растерзание главарю, и он показал всё на что способен. Ему надоело швыряться сгустками лавы, которые всё время пролетали мимо подвижной цели и он, раздувшись минимум вдвое, показал на что способны величайшие элементали. Тихий хлопок и от него во все стороны начал расходиться поток огня, больше похожий на шляпку ядерного взрыва, чем на обычный огонь. Бурля и рокоча, он расходился во все стороны все быстрее и быстрее заполняя взбесившейся энергией весь объём пещеры. Ну что ж, обычный Армагеддон, у меня тоже такой есть, правда слегка его упрощённая версия, но это дело времени, когда он превратится в нечто подобное. Мы не стали пытаться уклониться от него тем более это было невозможно, а, сложив крылья, рухнули прямо в несущийся за нас ядерный взрыв и через миг были охвачены яростным пламенем, сжигающим сам воздух. Защита не помогла, все, кроме меня потеряли по две трети хитпоинтов, но нас было уже не остановить, приказ я отдал заранее и все знали, что делать: я ругался и кастовал, Флора лечила и накладывала регенерацию, а Дол, так и не открыв крылья, огненным метеором падал прямо на Величайшего.
Тот только начал нагибаться за очередной порцией плещущей у его ног магмы, как мы окутавшись всеми имеющимися у нас щитами, врезались прямо ему в макушку, расплёскивая его естество. Всёсокрушающий удар Дола пробил в нём дыру: не меньше, чем для ветки метрополитена, а скастованный прямо внутри тела элементаля ледяной смерч пробил его до самой задницы, вырывая из его нутра заиндевевшую плоть, вышвыривая её из тела и раскидывая почерневшие куски плоти на половину пещеры, а мы, пролетев его насквозь, с восторженным гиканьем взмыли в небеса, глядя, как выпотрошенный элементаль складывается внутрь себя, растекаясь по лаве безвольной лужей огня.
В тот же миг все малые элементали лопнули, будто мыльные пузыри, расплескав свою огненную плоть по скалам, только начавшая заполняться лавой пещера опять загудела, с хлюпаньем всасывая в своём нутро тонны расплава, а мне по голове врезали резиновой кувалдой, отправляя в очередной мягкий, однако от этого не менее глубокий нокаут.
В этот раз я оказался каких-то трущобах: подъезд многоэтажки в современных реалиях полный анахронизм, прямо говорящий, что это самое дно социальной лестницы, и об этом, как ни странно, как раз лестница и говорила. В нашем жилом комплексе, где мы проходили реабилитацию после недельного погружения в очередной виртуальный мир, несмотря на всю его скромность, существовали индивидуальные переходные камеры, к которым можно было причалить на летуне и после быстрой обработки оказаться своей квартире. Подъезды, как и лестницы, и лифты в них, в новых строениях отсутствовали в принципе, в моём же новом видении лестница была. Тёмный узкий лестничный проем, вся поверхность которого во много слоёв была изгажена бесталанными граффити и чёрными обгорелыми пятнами. И самый тёмный его угол, отделённый от лестницы крошечной стенкой был занят не только подтёками засохшей мочи, но и замызганным субъектом, с ног до головы завернутым в чёрную тряпку, которая, по всей видимости, должна была изображать плащ с капюшоном. Лица, скрытого под ней, было не видно, лишь узкая полоска бледной кожи, да пара глаз, горящих в темноте нездоровой краснотой от лопнувших капилляров. Он старался стоять неподвижно, но это плохо получалось, его заметно потряхивало от внутренней непроизвольный дрожи. Впрочем, когда на лестнице послышался звук усталых шагов, субъект смог взять себя в руки и замереть совершенно неподвижно.