Мир Зодака I. Отброс

Шер Вениамин

– Альбина… Что… это такое? – пробормотал я, показывая пальцем в глубь щели.

Она обратила внимание, повернулась ко мне с расширившимися глазами и, схватив меня за руку, крикнула:

– Бегом! Наверх! Опасность!

Мы стали быстро пробираться выше, а синее шевеление теперь было даже слышно. Раздавался стрекочущий звук, который по нарастающей ещё и пугал.

–

Да что это такое?.. – пробормотал я, когда мы упёрлись в сужение щели сверху, а Альбина потянула меня по направлению назад.

Опустив взгляд, я увидел светящуюся синюю многоножку метрового размера, которая нагоняла нас, и постепенно стрёкот усиливался, превращаясь в писк. Альбина обернулась и резко остановилась. Посмотрев жалобными глазами, она неожиданно обняла меня.

– Альбин… Что…

– Бабушка… прости… – прошептала девушка за секунду до обжигающего снизу взрыва. А удар головой об стену щели отправил меня в беспамятство…

Глава 4

– Мама, а правда, что Родин побеждал зелоидов одним лишь взглядом? – спросил я, переводя взгляд с планшета с комиксами на маму, которая что-то делала за компьютером, виляя пальцами перед голограммой, находясь в своём светлом кабинете.

– Так говорят… Но не только взглядом. А ещё говорят, что твой тёзка-герой владел магией и мог заставить зелоидов быть добрыми, – улыбнулась мама и, посмотрев на меня, погладила по голове.

– Ого! А что, магия существует? Как в сказке? Ей можно создать добрые мысли? – удивился я, перелистывая на планшете следующую страницу комикса.

– Добрые мысли это и есть магия, мой умный… – Образ мамы резко поменялся и вокруг стало темно как ночью, и вместо неё меня по голове погладила темноволосая тётка с ярко красными губами, ухмыляющимся лицом и в чёрной кожаной одежде. – Мой сладкий мальчик… – с улыбкой сказала она, посмотрев на меня чернейшими глазами.

Я изумлённо отшатнулся. Это была не мама, хоть и с её лицом.

– Мама? – жалобно произнёс я, делая два шага назад.

– Да. Я твоя мать, мой сладкий мальчик. Не бойся, иди ко мне, – улыбаясь, ответила она и протянула ко мне руки. Из её глаз по щекам стала сочиться чернейшая мазута. Это был просто ужас! Испугавшись, я развернулся и побежал прочь!

Но не успел я скрыться в темноте, как мои плечи охватили руки, а в уши стали поочередно шептать голоса мамы:

– Ты мой… Установи обновление… Ты всегда был мой… Обновление! Мой сладкий мальчик…

На этих словах я истошно закричал, срывая голос.

* * *

– А-А-А-А! – услышал я свой голос и почувствовал лёгкий удар по щеке.

Встряхнув головой, я понял, что нахожусь в той же кромешной тьме, что и во сне, но спустя секунду засветился свет от фонарика, и я увидел глаза с узкими зрачками!

– А-а-льбина?! – изумлённо воскликнул я, отшатываясь назад.

– Нам повезло… Блуждающая ловушка взорвалась рядом с комнатой… Поэтому нас не завалило камнями, – тихо проговорила она. – Мы нашли какой-то новый проход.

– П-проход? И сколько я был без сознания? – удивлённо спросил я, подсвечивая фонариком большую комнату десять на десять метров, полностью отделанную радоидом.

Позади меня был небольшой проём в стене с покорёженным металлом. Но он был полностью завален камнями. Слева находился стол с какой-то штукой в виде фиолетовой пирамиды, а справа десять штук стеклянных цилиндрических резервуаров, покрытых многолетней пылью. С виду, они были пустые. А вот прямо находился арочный тёмный проход, который выходил в пыльный коридор.

– Минут пятнадцать. Нас хорошо приложило об стену вакуумным взрывом. Но хорошо, что ты был в каске, – вздохнула Альбина.

– Но что это была за многоножка?

– Это одна из блуждающих ловушек зелоидов. Если бы у нас были охладители костюма, то она бы даже не двинулась в нашу сторону. Но такой прибор можно взять только в обменнике.

– Понятно, – вздохнул я, вставая с пола, и подошёл к столу с пирамидой. – Альбин, ты знаешь, что это?

– Нет. Я тоже первый раз вижу такую штуку, – пожала она плечами, подходя слева от меня.

Пирамида была трёхгранной, равносторонней, сантиметров тридцать длиной. Вся её поверхность имела фиолетовый металлический оттенок с серебристыми прожилками, которые ломанными линиями пронзали всю пирамидку.

– Это же письменность зелоидов… – произнёс я, присматриваясь к прожилкам.

Из университетского курса, по новой истории, приводились примеры их нестандартной письменности. Каждая полоса имеет прямоугольные зазубрины. От количества зазубрин меняется и смысл того, что она означает. В земной истории подобного письма не было, поэтому и сравнить не с чем. Учёные смогли разгадать только пару десятков этих длинных символов.

– Ого… Ты так много знаешь? – удивилась Альбина.

– Дома историю учил, – улыбнулся я и опять взглянул на пирамиду. – Ну и что будем с ней делать? Вроде ничего ценного, кроме неё, здесь нет.

– Не знаю, что делать. Но ценное есть, – сказала она и указала рукой на резервуары. – Внизу этих штук должны быть маленькие энергосферы.

– И как нам их расковырять?

– Нам это делать опасно без оборудования. Я уже говорила со старшиной, пока ты был без сознания, они сейчас будут пробираться сюда.

– Вот оно как? – удивился я. – И долго нам ждать?

Альбина вздохнула и опять пожала плечами.

– Пока придут строители для укрепления проёма, пока расширят трещину. Мы можем и до самой ночи тут сидеть.

– Видно, ничего не поделаешь… – покачал я головой и принялся опять осматривать комнату в поисках стульев или того, на чём можно посидеть.

И такие нашлись за резервуарами – четыре ящика квадратной формы из чёрного материала, похожего на графит. Протащив по полу два из них к столу, я уселся на один и позвал Альбину, что с интересом осматривала нижние части резервуаров.