Мираж
Шрифт:
Но что это были за дворцы! Тут трудно ошибиться. На одном из них довольно явно были видны знакомые очертания древнеегипетских храмов, в другом - чуточку расплывшихся к краям рельефа колоннады античной Греции, а в третьем - силуэты спиральных башен Вавилона... На одном из рисунков, на камне, все они присутствовали одновременно. Разные цивилизации располагались на разных уровнях, создавая многоэтажную композицию. Люди смотрели на нее, вскинув головы.
Спички кончились. Фархад в отчаянии бросил коробку и, как слепой, начал прощупывать рельефы, в надежде узнать еще какие-нибудь подробности
Он все выше поднимался по ступенькам. Наконец под ногами заскрипел песок. Сделав еще один круг, он вышел наружу, где в темной мгле бушевала песчаная буря. Он находился на крыше башни.
Теперь возвращаться было опасно. От усталости он может заснуть там и оказаться погребенным заживо в башне. Фархад решил немного передохнуть на лестнице, ведущей внутрь башни.
Борьба за жизнь началась, когда песок поднялся сюда - на самую высокую точку крепости. Сказалась сильная усталость. Вначале он не давал засыпать себя. Для этого приходилось почти непрерывно двигаться. Скоро силы начали оставлять его. Он отдыхал, пока не оказывался под полуметровым слоем; потом ценой мучительных усилий выползал на поверхность. Ему начали казаться, что это длится целую вечность, Его движения все больше и больше становились неосознанными. Им руководил только инстинкт самосохранения...
Фархад очнулся от жгучих лучей солнца пустыни. Он лежал полузасыпанный, суставы болели как после долгой и изнурительной работы. Не было ни желания, ни сил двигаться. Он с трудом освободился от песка, нащупал флягу, висевшую на поясе, где, судя по тяжести, было около трети литра воды.
Несколько глотков не успевшей нагреться воды немного освежили его. Он встал, чувствуя слабость и головокружение.
Вокруг лежали бескрайние барханы. Не было никакого следа от вчерашней трагедии. Фархадом вдруг овладело невыносимое и невосполнимое чувство опустошенности. Часто оглядываясь назад, он поплелся на запад...
Около полудня он, измученный жарой, зыбучими песками, затрудняющими ходьбу, далеко впереди увидел большую воду. Это был мираж. Он это понял действительно, откуда взяться здесь воде, - и в такт усталым шагам вполголоса повторял: "В пустынях бывают миражи... В пустынях бывают миражи..."
Вдруг он остановился, уставившись на тускло блестевшую даль водного простора впереди, потом невольно опустился на горячий песок.
Мираж! Не мираж ли поражал тех хорезмийцев? Разве, это явление было запечатлено на рельефных рисунках лестничного коридора? Неспроста ведь дворцы те были изображены как бы висящими в небе, а иногда с явными признаками характерных оптических искажений.
Мираж, рисующий на небе страны, удаленные на тысячи километров! В груди у Фархада заклокотало от такой догадки.
Но возможно ли такое вообще? Он пытался вспомнить все, что знал про миражи в пустынях, на морях... На небе, вводя путников в заблуждение, возникают призрачные образы предметов, удаленных на десятки километров. А здесь появлялись смутные очертания целых городов, а иногда гигантские изображения отдельных
Фархад продолжал двигаться на запад...
Вспоминались новые подробности, связанные с миражами. Для их возникновения обязательно существование резкой границы между двумя слоями воздуха с различной температурой, следовательно, и плотностью. Отраженные от отдельных предметов лучи, преломляясь на этой границе, огибают кривизну Земли и создают их изображение совсем в других местах...
Жара становилась нестерпимой. "Где же меня ищут? Или решили дать возможность немного прогуляться по пескам?.."
..."Видимо, изредка в определенные времена года над этими местами появлялись призрачные изображения загадочных городов. Люди ждали этих дней. От поколения к поколению передавались рассказы о сказочных дворцах "обитаемого" неба. Цари подражали им при постройке своих замков...
Как бы открывалось окно в неизведанные страны. Это, видимо, мощный слой сильно нагретого, разреженного воздуха, образовавшийся из-за трансконтинентальных конвективных потоков на высоте нескольких километров, перекидывал мост между отдельными странами. Свет, попадающий в этот слой от земных предметов, неся в себе их образы, постепенно искривлялся, пройдя огромные расстояния, возвращался на землю, показывая неведомые миры. Это были самые грандиозные миражи, когда-либо возникавшие на Земле!
Быть, может, когда-нибудь людям удастся создавать миражи искусственно. Специальные службы планеты по необходимости будут устраивать прямую передачу оптического изображения крупнейших событий, жизни целых городов на дальние расстояния".
Вода кончилась. Фархад знал, что успел заметно удалиться от места падения планера. Но оставаться на месте он не мог. Казалось, что продвижение немного облегчает действие жары. Он шел уже второй день под безжалостным зноем. Голова раскалывалась. Ему вспомнился один из рисунков, где известнейшие цивилизации изображены одновременно, одна на другой. Не их ли отражают этажи башни-цитадели?..
"Семь разных культур. Семь различных миров древности. Семь, семь... Не отсюда ли пришло к мусульманам представление о семи сферах вселенной?"
Средневековые поэты Востока воспевали чудесные дворцы царей, построенные в стиле культур разных народов. Часто число дворцов равнялось семи...
В голову лезли обрывки прочитанных когда-то историй из "Семи планет" Навои. В тысячах поэтических строк рассказывается, как "цари семи частей Земли", чтобы отвлечь смертельно больного шаха от скорбных дум о красавице Диларам, строят ему для веселий семь невиданных по красоте и дивности дворцов. Проводя по очереди свои дни, в них, шах как бы переносился в различные страны света, путешествовал по ним...
Сливаясь в единый грохот, до него доходили звучные раскаты. Он с трудом приоткрыл глаза. "Стрекозы кружатся вокруг... Какие они огромные... Да это же вертолеты!.."
Теряя опять сознание, он еле шевельнул губами: "Мы освободим ее от песка..."