Мирные действия
Шрифт:
– Я думаю, мы сможем выделить для этого какую-то комнату, – добавил Марк.
– Бог вам в помощь. Дом ваш. Я переехал прошлой зимой в большие апартаменты на втором этаже восточного крыла, так что всё северное крыло выше первого этажа теперь не занято. За исключением комнаты в мансарде на четвёртом этаже, где живёт оруженосец Ройс. Днем он спит, так что вы, возможно, захотите его слегка потеснить. Отец и мать привезут с собой свою обычную армию, когда они приедут сюда к празднику Середины Лета, но тогда мы сможем перенести вещи, если будет необходимо.
– Энрике надеется устроить здесь небольшую временную лабораторию, если ты не против, – сказал Марк.
– Я надеюсь, ничего взрывчатого? Или ядовитого?
– О, нет, нет, лорд Форкосиган, – уверил
– Тогда я не вижу никаких возражений. – Он опустил взгляд на ящик и вполголоса добавил: – Марк… а почему отверстия для воздуха iзакрыты сеткой?
– Я всё потом объясню, – заверил его Марк легко, – как только мы разгрузимся и я заплачу за аренду машин. – Из-за спины Пима появился оруженосец Янковский; Марк продолжил разъяснения: – Большой синий чемодан – мой, Пим. Всё остальное пойдёт к доктору Боргосу.
Завербовав себе в помощь водителей, они быстро разгрузили содержимое фургона в выложенный чёрно-белой плиткой вестибюль. Был один тревожный момент, когда оруженосец Янковский, шатаясь под тяжестью багажа – где, как точно знал Марк, в спешке упакована лабораторная стеклянная посуда, – наступил на чёрно-белого котенка, удачно замаскировавшегося на фоне плиток пола. Оскорблённое существо испустило оглушительный вой, зашипело и метнулось между ногами Энрике, чуть не сбив с ног эскобарца, именно в этот момент с трудом удерживающего на весу чрезвычайно дорогой молекулярный анализатор; всё спасла только хватка Пима. Во время полночного набега на опечатанные лаборатории за результатами работ и незаменимыми экземплярами их чуть не поймали – и всё потому, что Энрике настоял на том, чтобы вернуться и забрать проклятый анализатор. Марк воспринял бы как некую мировую справедливость, если бы тот сейчас уронил его. Я куплю Вам новую лабораторию целиком, когда мы доберёмся до Барраяра, пробовал убедить он эскобарца. Но тот, казалось, думал, что Барраяр всё ещё переживает Период Изоляции, и не ожидал возможности получить здесь что-нибудь более подходящее для научной работы, нежели стеклянная призма, перегонный куб и, возможно, долото для трепанации.
Ещё больше времени они потратили на то, чтобы устроиться в своём жилище, поскольку идеальным местом, которое Энрике немедленно попытался забрать под свою новую лабораторию, оказалась гигантская, модернизированная, ослепительно освещённая и в изобилии электрифицированная кухня. По зову Пима торопливо появился Майлз, чтобы отстоять этот плацдарм для своей кухарки, впечатляющей женщины, которую он, похоже, считал необходимой для гладкого течения не только его домашнего хозяйства, но и новой политической карьеры. После того, как Марк вполголоса объяснил Энрике, что фраза «Дом – ваш» – просто вежливое выражение и её не стоило принимать буквально, тот дал себя уговорить на запасную прачечную в полуподвале северного крыла, не столь просторную, но с водопроводом и неиспользуемым канализационным оборудованием. Марк пообещал устроить поездку за любыми покупками – инструменты, станки, маски, освещение и прочее, чего сердце Энрике желало получить как можно скорее, – и оставил его распаковывать свои сокровища. Учёный не выказал вообще никакого интереса к выбору спальни. Марк представил, что тот, скорее всего, перетащит кровать в свою новую лабораторию и устроится там, словно задумчивая курица, охраняющая свою кладку.
Марк бросил свой чемодан в ту же самую комнату, которую занимал в прошлом году, и вернулся в прачечную, чтобы подготовить для старшего брата своё предложение. Там, на Эскобаре, всё казалось таким логичным, но тогда Марк ещё не был знаком с Энрике столь же хорошо, как сейчас. Этот человек гений, но, боже всемогущий, за ним нужно присматривать. Марк подумал, что лишь теперь полностью разобрался во всех неприятностях с объявлением банкротства и исками о мошенничестве.
– Дайте мне вести этот разговор, хорошо? – твёрдо разъяснил он Энрике. – Майлз здесь очень важная персона, Имперский Аудитор, и
Энрике нетерпеливо кивнул и, словно огромный щенок, преданно поплёлся за ним через лабиринт дома, пока они не выследили Майлза в большой библиотеке. Пим только что подал еду – чай, кофе, вина из подвалов Форкосигана, два из множества сортов производимого в Округе пива и поднос с различными закусками, напоминающий изысканный съедобный витраж. Оруженосец отвесил Марку сердечный приветственный поклон «добро пожаловать домой» и вышел, оставив братьев наслаждаться воссоединением.
– Как удобно, – сказал Марк, придвигая стул к низенькому столу. – Закуски. Кстати, у меня есть новый продукт – ты можешь попробовать его на вкус, Майлз. Я думаю, он мог бы принести немало выгоды.
Майлз заинтересованно приподнял бровь и наклонился вперёд – Марк развернул квадратик красивой красной фольги и достал мягкий белый кубик. – Какой-то сыр, да?
– Не совсем, хотя это – в некотором смысле животный пищевой продукт. Это – исходный вариант безо всяких приправ. Ароматизаторы и красители можно добавить по вкусу, и я тебе покажу кое-что из этого позже, когда у нас будет время их изготовить. Это чертовски питательно: совершенно сбалансированная смесь углеводов, белков и жиров, со всеми необходимыми витаминами в нужных соотношениях. Можно было бы жить на диете из одного этого продукта и воды, если понадобится.
– Я сам жил так три месяца подряд! – гордо заявил Энрике. Марк стрельнул в его сторону хмурым взглядом, и он поник. Марк взял с подноса один из серебряных ножей, разрезал кубик на четыре части и положил одну себе в рот.
– Попробуй это! – сказал Марк, жуя. Он остановил себя, чтобы не изобразить демонстративное бормотание «ням-ням» или иной убедительный звуковой эффект. Энрике тоже взял кусочек. Чуть осторожнее, но это сделал и Майлз. Он положил кусочек в рот, но заколебался, заметив, что оба глядят на него и замерли при его жесте. Он дёрнул бровью и прожевал кусок. В тишине все затаили дыхание. Он сглотнул.
Энрике, едва способный сдержаться, выпалил: – Ну, как Вам понравилось?
Майлз пожал плечами. – Это… нормально. Пресно, но вы сказали, что это не приправлено. На мой вкус – получше большинства армейских рационов, съеденных мною за всю жизнь.
– О, армейские рационы! – сказал Энрике. – Ну, я никогда не думал о применении к…
– К этой стадии мы перейдём позже, – сказал Марк.
– Так, и что делает эту штуку столь потенциально выгодной? – спросил Майлз с любопытством.
– Потому что благодаря чуду современной биоинженерии этот продукт можно сделать практически бесплатным. Клиент только покупает – или, возможно, получает лицензию – на начальную партию масляных жуков, и всё.
Повисла недолгая, но многозначительная тишина.
– Партию чего?
Марк вынул из кармана пиджака небольшую коробку и аккуратно снял крышку. Энрике выжидательно напрягся.
– Это, – сказал Марк, протянув коробку брату, – и есть масляный жук.
Майлз поглядел в коробку и отшатнулся: – Ик! Это отвратительнейшая штука из всех, какие я видел в своей жизни!
Рабочий масляный жук размером с большой палец царапал стенки коробки всеми своими шестью короткими лапами и отчаянно махал антеннами, пытаясь выбраться. Марк мягко отодвинул его крошечные коготки от верхнего края. Масляный жук скрипнул рудиментным надкрыльем унылого коричневого оттенка и изогнулся, передвигая свой белый, мягкий, поблескивающий живот в безопасный угол. Майлз снова склонился над коробкой, не в силах оторвать глаз: – Это напоминает гибрид таракана, термита и… и… э-э… и прыща.