Миром правит случай
Шрифт:
На следующий день мне позвонила Таня и рассказала о том, что Сергея задержали по обвинению сразу в нескольких серьезных преступлениях.
— Кроме того, — добавила Беспалова, — одного нашего охранника посадили под домашний арест. Он отдал оружие, с которым был на дежурстве, Бочарову.
— Так, а если поподробнее? — попросила я.
— Насколько я поняла, дело было так, — Таня перешла на полушепот. — Вчера утром Сергей приехал на объект, который охранял Петров, вооруженный пистолетом. Он еще не знал, что Бочаров уже не босс. Сергей к чему-то придрался
— Ну и бардак там у вас!
— Это Бочаров всех распустил, при Ферапонтове такого не было. Москаленко пообещал, что все наладит, так что я остаюсь в «Грифе». В «Сириус» я уже позвонила и сказала, что передумала устраиваться к ним на работу. Там не слишком-то расстроились.
Я поблагодарила Таню за помощь и отключила связь.
Эпилог
Прошло несколько дней. Все это время я думала о том, как бы отдать деньги Светлане Михайловне Дроновой. Идея пришла мне в голову, когда я смотрела телевизор. В одной передаче говорилось о международной фотовыставке, открывшейся в Вене. На следующий день я поехала на улицу Рахова. Найдя нужный дом и парадную, я позвонила в сорок восьмую квартиру. Подъездная дверь разблокировалась без всяких вопросов. Поднявшись на шестой этаж, я постучалась в квартирную дверь.
— Вам кого? — спросил женский голос.
— Здравствуйте, я ищу Алену Дронову.
Дверь открылась, и пожилая женщина, глядя куда-то сквозь меня, тихо сказала:
— Алены больше нет.
— Как «нет»? Она переехала?
— Моя дочь умерла, — сразу после этих слов Светлана Михайловна собралась закрыть дверь.
— Подождите, — попросила я. — Примите мои искренние соболезнования. Мы ничего об этом не знали…
— Кто это «мы»? — Дронова заглянула за угол, решив, что там есть кто-то еще.
— «Мы» — это организационный состав фотоконкурса «Наша планета». Дело в том, что Алена присылала на конкурс свои фотоработы…
— Проходите, — Светлана Михайловна распахнула дверь пошире и пригласила меня в зал.
— Одна из работ вашей дочери, — продолжила я, сев в кресло, — заняла первое место. Я специально приехала из Москвы, чтобы разыскать Алену. Она не отвечала ни на наши телефонные звонки, ни на электронные письма.
— Да, моя дочка очень любила фотографировать, — Дронова сразу же поверила в мою легенду.
— Скажите, а что с ней случилось? — не могла не поинтересоваться я.
— Ее убили, — тихо, чуть слышно произнесла Светлана Михайловна, но эта фраза ударила меня, словно обухом по голове.
Я была уверена, что она считает, будто с Аленой произошла трагическая случайность.
— Кто? За что? — спросила я с искреннем сочувствием.
— Понимаете, моя дочь встречалась с парнем и случайно узнала, что он подворовывает деньги в фирме, в которой работает, да и не только там. Она назвала его, — Светлана Михайловна задумалась, вспоминая нужное слово.
— Хакером, — подсказала я.
— Вот-вот, она мне так и сказала: «Мама, а Сергей — хакер. Я, наверное, его брошу». Думаю, Алена сказала ему, что все знает, — женщина утерла слезы, выступившие на глазах.
— Его посадили? — спросила я ради приличия.
— Нет, я никому не рассказывала о своих подозрениях, боялась. У нас ведь как дела расследуются? Кто богаче, тот и прав. Разве мне кто поверил бы? Вы первая, кому я об этом говорю.
— Светлана Михайловна, я думаю, что убийцу все равно рано или поздно настигнет кара. Я, собственно, приехала для того, чтобы вручить Алене награду, денежный приз, — я назвала большую круглую сумму. — Придется сделать это посмертно.
— Наверное, так не положено? — скромно уточнила Дронова.
— Положено! — возразила я и привела на ходу придуманный пример. — У нас уже был случай, когда награда вручалась не призеру, а его жене. Дело в том, что автор победившей работы был фотокорреспондентом и погиб в Сирии. Мне просто надо будет взять копию свидетельства о смерти.
— У меня копии нет, последнюю отдала в жилконтору.
— Ничего, я могу сфотографировать оригинал, — сказала я для пущей важности.
Светлана Михайловна открыла старенький шкаф, достала коробку из-под обуви, покопалась в ней и дрожащей рукой подала мне свидетельство о смерти. Я сфотографировала его мобильником. Потом я выдала Дроновой диплом о том, что Алена Дронова заняла первое место в фотоконкурсе «Наша планета», и конверт с деньгами.
— Я таких денег сроду в руках не держала, — растрогалась женщина. — Они мне сейчас кстати: долги отдать надо, здоровье поправить, ремонт кое-какой сделать. Выходит, дочка мне с того света помогла.
— У вас очень талантливая дочь, — сказала я, обведя взглядом фотографии, развешанные на стенах. — Вы можете ею гордиться.
— Спасибо вам за то, что не поленились и приехали сюда.
— Это моя работа, — ответила я, направляясь в прихожую.
Супруги Селезневы вернулись из поездки по Золотому кольцу. И уже буквально на следующий день они столкнулись на рынке с Антониной. Увидев Николая, она остолбенела, побелела и едва не упала в обморок.
— Тоня, да не пугайся ты так, — сказал Селезнев, подхватив ее под руки, — да, это я, живой.
— Голос тот же… Но как же? — Бочарова повернулась к Анне. — Ты же… Я же… Нет, этого не может быть.
— Может, Тоня, может, — сказал Николай. — Давай отойдем в сторонку, и я тебе все объясню.
— Аня, это правда твой муж? Может, у него был брат-близнец? — Антонина все никак не хотела верить в то, что Селезнев жив.
— Не было у него никакого брата. А похороны были инсценировкой.
— Но зачем вам это понадобилось? — недоумевала Бочарова.
— Ты же знаешь, я был следователем, — стал разъяснять ситуацию Николай. — Кое-кто из моих бывших подследственных заказал меня. Пришлось пойти на крайние меры и инсценировать свою собственную смерть.
— Но нам-то вы могли сказать правду? — спросила Антонина, даже не догадываясь, что тем подследственным был ее сын.
— Не могли! — категорично заявил Селезнев.
— Прости, Тоня, что наша семья ввела тебя в заблуждение, — повинилась перед ней Анна и перевела разговор в другое русло: — Я слышала, что у Сергея проблемы…