Миров двух между...
Шрифт:
И вновь охотники беззвучными тенями заскользили между деревьев, а мы осторожно продвигались за ними.
– Смотрите, луки усиленные, – подметил очередную особенность снаряжения аборигенов Геров.
– Не понял, – отозвался я.
За Богомила ответил Линекер:
– Видишь, костяные накладки поверх деревянной основы? Такие луки мощнее, чем простые деревянные. Усвоил?
– Благодарю, профессор, – шутливо сказал я, – а то мы, знаете ли, охотничьих академий не кончали. Нам как-то бластер привычнее.
Охотники явно двигались в сторону поселения, на которое и
Первым огромного зверя заметил, конечно, Линекер:
– Медведь!
– Пещерный? – тут же осведомился Геров, словно Терра Инкогнита была огромным музеем, в каждом зале которого непременно должно находиться что-нибудь совершенно невероятное.
– Нет, обычный бурый. Но чертовски крупный.
Зверь возился на мелководье – не то ловя рыбу, не то купаясь, – и так увлекся своим занятием, что явно прозевал приближение людей. Охотники, заметив громадину, скатились на берег. Теперь за спиной зверя было озеро, впереди, выставив перед собой острые жала копий, стояли люди. Недовольно зарычав, медведь поднялся на задние лапы. Вода стекала с его шерсти.
– Почему они не стреляют? – теребил меня Богомил, но, не дождавшись ответа, замолчал: видно, сам сообразил, что стрелой из лука такое чудовище не свалить, а раненый медведь опаснее в сто крат.
Зверь замахал передними лапами, словно отгоняя назойливый гнус, и двинулся к людям. Охотник со шрамом оказался на его пути. Широко расставив ноги и изломившись в позе вратаря футбольной команды, он внимательно следил за каждым движением врага, и во всем его напрягшемся теле была видна готовность при первой же возможности вонзить наконечник копья туда, где под спутавшейся лохматой шерстью бухало медвежье сердце, считавшееся у многих народов лакомым блюдом, способным передать охотнику отвагу убитого зверя. Его товарищи тем временем пытались отрезать зверю дорогу к воде и одновременно подобраться к нему сзади. Казалось, медведь в раздумье разглядывает этих невысоких коренастых двуногих, но в то же мгновение под наш дружный вздох он бросился на людей. Отбитое гигантской лапой копье отлетело в сторону, сам охотник с побледневшим лицом, на котором алел трехполосный шрам, кубарем откатился и тут же, вскочив на ноги, взмахнул ножом.
Мягко откинулась крышка бота, и краем глаза я увидел, как ловким, до автоматизма отработанным движением Джерри вскинул к плечу карабин. Но стрелять не пришлось.
Два копья, воткнувшись в жирный загривок медведя, заставили зверя издать страшный, слышный, наверное, за десятки верст рев, подскочить в воздух, отбросить в сторону молодого охотника, пытавшегося воткнуть нож в просвечивающее сквозь шерсть розоватое брюхо, и броситься в воду. Зверь почти тотчас показался на поверхности и, не обращая внимания на азартные крики метавшихся по берегу охотников, поплыл от берега.
Я так резко взметнул бот вверх, что Геров был вынужден ухватиться за Джерри, и тот укоризненно посмотрел на меня. Улыбнувшись извиняющейся улыбкой, я сказал:
– Пора, други мои, пора…
Геров, недовольный, что его оторвали от захватывающего зрелища, глядел на меня так, как смотрел бы, наверное, на ученика, еще не прошедшего первый цикл воспитания, но уже принимающего самостоятельные решения наперекор советам учителя:
– Снять бы все это на гало…
Линекер поддакнул:
– Да… Цены таким кадрам нет…
– Друзья, – я оглядел их нарочито непонимающим взглядом. – Вы что, в киношники решили податься после возвращения? Если так, то могу вас успокоить, придете не с голыми руками. Могли бы и припомнить, что спасательный бот оснащен записывающей аппаратурой, которая с момента визуального контакта с аборигенами Инкогниты работала на полную мощность.
– Браво! – изобразил аплодисменты Геров.
Я скромно потупился, как и полагается неизбалованному вниманием публики отставному космодесантнику.
30. Джеральд Линекер
Порой мне казалось, что я сплю. Не прошло еще и десяти часов после нашего пробуждения у меня на кордоне. И вот, на тебе! Терра Инкогнита, бестии, гибель Боя, пещерный лев, охотники… Вечером мы собирались на радоновые источники… Впрочем, источники наверняка и здесь имеются, только разыскивать их что-то не хочется, и так голова от избытка впечатлений раскалывается.
Стойбище показалось минут через двадцать после того, как мы оставили охотников, – индикатор УИ уверенно вывел нас к цели. Впереди, за излучиной ручья, который на Земле именовался Сырой Молокан, поднималась вершина, соединяющаяся седловиной с горным хребтом. Высоко в небо уходил дым одинокого костра. Погода была безветренной, и казалось, подплыви бот к столбу дыма, его можно будет потрогать руками и почувствовать, какой он мягкий и теплый.
Я вгляделся вниз и увидел очаровательную сценку из учебного галофильма, призванного наглядно показать школярам быт и обычаи наших далеких предков. Дома в поселке, разместившемся на сопке, располагались без какого-либо определенного порядка, то вплотную друг к другу, то на расстоянии трех-четырех метров. Внешне они здорово смахивали на усеченные пирамиды с отверстием в верхней части. Судя по всему, эти отверстия совмещали функции дымохода и входа в помещение. Кроме этих «капитальных» строений, на площадке было немало чумов, каркасами для которых служили жерди, покрытые шкурами диких животных.
– Летние дачи? – поинтересовался, кивнув на них, Старадымов.
– Примерно так, – улыбнулся Богомил, – невелико удовольствие жить в дождливую погоду в сырых землянках. Это Лысая сопка? – спросил он меня.
Кивком головы я подтвердил догадку друга.
– Читал я отчеты археологов о раскопках этого поселения, – пояснил Геров и тут же поправился: – Не этого, конечно, а там, на Земле.
– И что же, все точно? – заинтересовался Юрий.
– Не совсем, – покачал головой Богомил, – там, помнится, полуподземных помещений не было. Они более характерны для племен, обитавших по берегам Верхней Ангары…