Миры Айзека Азимова. Книга 4
Шрифт:
— Возможно, доктор Фастольф, вам не следовало прибегать к помощи землянина, учитывая, насколько мы уязвимы.
— Возможно, что и так, мистер Бейли, но ничего другого я просто не сумел придумать. И теперь не могу. Так что предоставляю вам убедить председателя в нашей правоте… Если вы сумеете.
— И вся ответственность лежит на мне? — угрюмо спросил Бейли.
— На вас и только на вас, — мягко ответил Фастольф.
— Мы будем только вчетвером?
— Вернее, — поправил Фастольф, — втроем. Председатель, Амадиро и я: два оппонента и арбитр, так сказать. Вы же, мистер Бейли, будете всего лишь условно допущены. Председатель может отослать вас, когда ему заблагорассудится, так что, надеюсь, вы будете с ним осторожны.
— Постараюсь,
— Например, мистер Бейли, не протягивайте ему руки. Извините мою прямолинейность.
Бейли поежился, задним числом испытывая смущение за свою бестактность.
— Не протяну, — буркнул он.
— И будьте крайне вежливы. Не бросайтесь гневными обвинениями, избегайте ничем не подкрепленных обвинений…
— Иными словами, я не должен добиваться, чтобы кто-то нечаянно выдал себя. Например, Амадиро.
— Вот именно. Это будет расценено как клевета, и вы добьетесь обратного эффекта. А потому будьте вежливы! Если вежливость прикроет нападение, то пусть. И постарайтесь ничего не говорить, пока к вам не обратятся.
— Пожалуйста, доктор Фастольф, — сказал Бейли, — объясните, почему теперь вы не скупитесь на советы, а раньше не позаботились предупредить меня об опасностях обвинения в клевете?
— Я действительно виноват, — ответил Фастольф. — Но это настолько само собой разумеется, что мне как-то в голову не пришло, что нужны особые объяснения.
— Да, я так и подумал, — пробурчал Бейли.
Фастольф вдруг встрепенулся.
— Я слышу шум машины, и кто-то из роботов идет к двери. Это председатель с Амадиро.
— Вместе? — спросил Бейли.
— Несомненно. Видите ли, Амадиро предложил встретиться у меня, таким образом предоставив мне некоторое преимущество. А потому получил возможность под видом любезности заехать за председателем и привезти его сюда. Ведь это только естественно, раз они оба должны быть здесь. Но это обеспечило ему несколько минут частной беседы с председателем для отстаивания своей точки зрения.
— Но это не слишком честно, — заметил Бейли. — Вы не могли ему помешать?
— Но я не хотел. Амадиро идет на сознательный риск. Ведь он может раздражить председателя.
— А председатель очень раздражителен по натуре?
— Нет. Не больше любого другого председателя, находящегося на своем посту уже пятое десятилетие. Однако необходимость строго выдерживать все требования протокола плюс необходимость сохранять полное беспристрастие и власть арбитра очень способствуют развитию раздражительности. Амадиро же не всегда разумен. Его добродушная улыбка, белейшие зубы и избыток обходительности могут действовать очень раздражающе, когда тот, кому он их адресует, по какой-либо причине пребывает не в слишком солнечном настроении… Однако я должен идти их встречать, мистер Бейли, и пустить в ход не столь, надеюсь, агрессивное обаяние. Прошу, останьтесь здесь и не вставайте с кресла.
Бейли оставалось только ждать. Почему-то он вдруг подумал, что пробыл на Авроре чуть меньше пятидесяти стандартных часов.
Глава 18
Снова председатель
75
Председатель был низенький — просто на удивление. Амадиро высился над ним сантиметров на тридцать. Однако причина заключалась в коротеньких ногах — когда они сели, председатель сразу почти сравнялся ростом с остальными, а массивные плечи и грудь придавали ему особую внушительность. Голова у него тоже была крупной, но возраст уже пометил его лицо морщинами, причем не теми, которые оставляет веселый смех. Возникало впечатление, что они прорезали его лоб и щеки из-за тяжелого бремени власти. Волосы у него были совсем белые, жидкие, а на макушке розовела плешь.
Говорил он, как и подобало лицу его положения, властным басом. Пожалуй, от
Фастольф выполнил весь церемониал приветствий, обменялся вступительными пустопорожними фразами, предложил подкрепиться с дороги. Бейли при этом полностью игнорировался.
Только когда с пролиминариями было покончено и все сели — Бейли чуть в стороне от остальных, — Фастольф наконец официально его представил.
— Господин председатель! — произнес Бейли, не протянув руки, но поклонившись, а затем с небрежным кивком добавил: — С доктором Амадиро, естественно, я знаком.
Легкое пренебрежение в голосе Бейли не угасило улыбку Амадиро.
Председатель, никак не ответив на приветствие Бейли, положил ладони на колени, растопырил пальцы и сказал:
— Так начнем и постараемся, чтобы это заняло поменьше времени и было как можно продуктивнее.
— С самого начала, — продолжал он, — мне хотелось бы подчеркнуть, что я не хочу останавливаться на проступках — или предполагаемых проступках — землянина, но перейду сразу к сути дела. Причем разбирая эту суть, мы оставим в стороне чрезмерно раздутый вопрос о роботе. Нарушение функций робота — это повод для иска в гражданском суде о покушении на право собственности, и наказанием может быть штраф, и только. Более того: если даже будет установлено, что робота Джендера Пэнелла из строя вывел доктор Фастольф, так ведь он помогал в разработке этого робота, руководил его конструированием и владел им в момент, когда робот перестал функционировать. Следовательно, решение будет в его пользу, поскольку человек вправе распоряжаться своей собственностью, как находит нужным. Спорный же вопрос касается исследования и заселения Галактики: будет ли заниматься этим одна Аврора, или Аврора в сотрудничестве с другими космомирами, или мы предоставим это Земле. Доктор Амадиро и глобалисты считают, что это бремя должна нести одна Аврора, доктор Фастольф предпочел бы оставить его Земле.
Председатель сделал паузу.
— Если мы сумеем удалить этот вопрос, то дело о роботе можно будет оставить на усмотрение гражданского суда, а разбора поведения землянина вообще не потребуется — мы просто отошлем его назад. А потому я начну с вопроса, готов ли доктор Амадиро согласиться с позицией доктора Фастольфа для достижения единства. Или не готов ли доктор Фастольф согласиться с позицией доктора Амадиро ради того же.
Председатель выжидающе умолк.
— Мне очень жаль, господин председатель, — сказал Амадиро, — но я вынужден настаивать на том, чтобы земляне ограничились собственной планетой, а Галактику заселяли только аврорианцы. Однако я готов пойти на компромисс и согласиться, чтобы другие космомиры приняли определенное участие в заселении Галактики, если такая уступка предотвратит раздоры между нами.
— Так-так, — сказал председатель. — Доктор Фастольф, согласны ли вы поступиться своей позицией с учетом этого предложения?
— Компромисс, предложенный доктором Амадиро, господин председатель, ничего в сущности не меняет. Я готов предложить более значимый компромисс. Почему бы не открыть Галактику для исследований как других космонитов, так и землян? Галактика велика, и места в ней хватит для всех. На такое условие я соглашусь охотно.
— О, конечно! — торопливо заговорил Амадиро. — Ведь это никакой не компромисс. Население Земли, численностью свыше восьми миллиардов, вдвое превосходит население всех космомиров, взятое вместе. Люди Земли живут недолго и приспособились быстро восполнять свои потери. У них отсутствует уважение к индивидуальной жизни. Они облепят новые миры, размножаясь с быстротой насекомых, и завладеют Галактикой, когда мы только приступим к ее исследованию. Предложить Земле якобы равную возможность освоения Галактики — значит подарить ее им, так какое же тут равенство? Земляне должны ограничиться Землей.