Миры душ. Магия тьмы
Шрифт:
Нандор опустил руку на голову Ланса и приготовился поглотить последние крупицы его души.
– Не надо… – успел пролепетать тот за мгновение до того, как все было кончено.
Игнорируя мольбы, кольца мага загорелись еще ярче прежнего, а следом на землю упало бездыханное тело.
– Прощай, паренек из академии. Любая память о тебе будет стерта, а все записи сожжены. Ибо такова миссия нашего ордена, истинное название которого ты так и не узнал.
Нандор повертел в руках медальон, отдельно остановившись на его гладкой стороне. Затем он подошел к девушке и бегло осмотрел
– Быть может, еще не поздно, – сказал сам себе Нандор. – В конце концов, прошло совсем мало времени. Ее душа еще не успела раствориться.
Маг попытался восстановить из поглощенных осколков еще не распавшийся до конца образ. Будь на месте Нандора кто-то менее опытный, ничего бы не вышло. Лишь настоящие мастера магии могли восстановить душу после ее практически полного уничтожения. Но даже так восстановленный образ будет неполным. Какие-то воспоминания так и канут в небытие, а возможно, последствия будут еще хуже. Только время покажет, сможет ли жертва запретной магии оправиться от невидимых ран.
Нандор вернул украденный духовный потенциал в тело. Перенос дался нелегко. Пришлось использовать энергию души Ланса, которой едва хватило. Его душа и без того не обладала высоким потенциалом, так еще и магия пустофикации уже начала истощать ее. Да, как и сказал Нандор, парень уже был близок к тому, чтобы стать пустым. И тогда его бы мгновенно раскрыли, ибо пустые не контролируют свой голод и пожирают весь доступный потенциал. Люди просто не смогли бы стоять рядом, чувствуя, как их души медленно покидают тело.
Тем временем девушка начинала приходить в себя, а это означало, что Нандору пора идти. Его работа здесь окончена, а на объяснения у него не было ни времени, ни желания. Хотя магу, конечно, было интересно, как отреагирует девушка, обнаружив себя в компании мертвеца. Ожидания колдуна полностью оправдались, когда, отойдя достаточно далеко, Нандор услышал крик, а вскоре спутница Ланса пробежала мимо, боясь оглянуться назад. Что-то подсказывало: о смерти Ланса узнают еще не скоро. Как раз будет время сообщить кому надо, чтобы избавились от тела.
Но сейчас путь Нандора лежал прямиком в академию. Стычка с заигравшимся учеником была всего лишь небольшой разминкой перед битвой с настоящим врагом. И именно поэтому стоило навестить старого учителя.
Подойдя к воротам академии, Нандор остановился. Какое-то время он ждал, пока его пропустят, но в конечном итоге раздраженно полез в карман за медальоном и поднял его высоко над головой. Только теперь Нандора признали и позволили войти. Со вздохом маг спрятал медальон, а затем переступил порог академии. Ему было обидно, что чары, охранявшие вход, так быстро забыли его, раз пришлось показывать эмблему ордена.
Внутри же академии все осталось по-прежнему. Казалось, что только вчера Нандор покинул ее, хотя с тех прошло уже немало лет. Борясь с чувством ностальгии, маг прошел мимо столь близких его сердцу классов и лабораторий. Время было позднее, поэтому никого из учеников уже не было. Оно и к лучшему. Чем меньше свидетелей, тем лучше.
Наконец, Нандор добрался до заветного портала. Попасть к Кейнхерсту можно было только через него.
На всякий случай Нандор сосчитал до двенадцати и только после этого сделал шаг вперед. Через мгновение он очутился перед широкой двойной дверью, также хорошо ему знакомой. Одна половина ее была отделана позолотой, а другая – черным деревом. На золотой половине был изображен сам Якоб Кейнхерст, точнее, его молодая версия. Он противостоял Луи Гринелю – первому чернокнижнику, которому досталась темная сторона двери. Мастеру, изготовившему барельеф, нарочно было сказано сделать лицо темного мага едва различимым, чтобы в будущем никто не мог использовать его в качестве символа для поклонения.
Нандор знал, что самому Кейнхерсту не нравилась эта дверь. И даже трудно было сказать, какая из половин раздражала его больше. Однако многие замечали, что старый маг всегда заходил в темную половину, никогда не прикасаясь к светлой. Нандор же распахнул двери полностью. Как минимум потому, что не желал протискиваться в не самый широкий проход.
Кейнхерст уже ждал его. Глава академии, как обычно, сидел за резным деревянным столом – таким же древним, как и его владелец. Могущественные чары позволяли Кейнхерсту практически не стареть, отчего он выглядел почти как в годы той самой легендарной дуэли. Но вот его глаза выдавали истинный возраст колдуна. То был взгляд человека, повидавшего столько, что и не рассказать. Казалось, что старый маг знает все обо всем и это великое знание тяготит его. Кейнхерст выглядел уставшим, совсем не таким, как на древнем изображении, где он был полон сил и энергии.
– Рад видеть тебя, Нандор, – поприветствовал маг. – Ты не спешил.
– Задержался по дороге, учитель. Пришлось разобраться с одним вредителем, практикующим магию пустофикации.
– Прямо как ты когда-то, – заметил Кейнхерст.
– Но я никогда не заходил так далеко. Парень заигрался настолько, что полностью осушил другого человека. Без остатка.
– Вот как… И какая же участь постигла этого «вредителя»?
– Я осушил его. Тоже без остатка, – ответил Нандор.
– Хм, а его жертва?
– Спасена. Но не могу гарантировать, что полностью исцелил.
– Что ж, хотя бы так, – вздохнул Кейнхерст. – Все равно никто бы не справился лучше тебя.
– Вы бы справились, учитель. В ваших силах было не допустить случившегося.
– Так виноват ученик академии? – подался вперед старый маг.
– Прошу вас, не делайте вид, что удивлены. Вы все поняли с самого начала.
– Разве? А мне так не кажется…
– Не разговаривайте со мной, как с неопытным учеником, – начал терять терпение Нандор. – Я уже не тот, что был когда-то давно. Вы могли в этом убедиться в мой прошлый визит сюда.