Миры душ. Проклятие праведников

Мартынов Александр

Парень успел сделать немало за время отсутствия священника. Заклинатель даже поймал себя на мысли, что в возрасте Кая у него самого не получалось выводить руны столь же хорошо. Присев рядом с учеником, Игнатий внимательно понаблюдал за его работой. Потребовалось около получаса, чтобы закончить гравировку, и только после этого Кай позволил себе откинуться на спинку стула, разгибая затекшую спину.

– Пойдет, – сказал священник, разглядывая руны. – Я не вижу никаких ошибок.

– Сейчас вы приступите к зачарованию? – поинтересовался Кай.

– Да, –

кивнул Игнатий. – Хочешь пойти со мной и посмотреть на это? А, глупый вопрос – конечно, хочешь.

– Раньше мне не позволяли присутствовать, – заметил Кай.

– То было раньше. Теперь я начну второй этап твоего обучения. Иди за мной.

Священник направился в особую комнату, запертую на несколько замков. Отперев каждый из них, Игнатий впустил внутрь ученика, а затем зашел сам. Внутри комнаты находилось множество икон и золотых крестов Церкви, но сильнее всего выделялся широкий алтарь, занимавший практически половину всего пространства.

– Что ты знаешь о зачаровании? – спросил Игнатий, положив стекло ювелира на алтарь.

– Ну… Это ритуал по наполнению рун потенциалом.

– В чем он заключается? – продолжал расспрашивать священник.

– Я… не знаю, – замялся Кай.

– Тогда самое время узнать, – произнес Игнатий, подводя ученика к алтарю.

Он обвел руками всю комнату, указывая на многочисленные церковные реликвии, и сказал:

– Все это символы великой веры, как и весь наш храм. Вера происходит из человеческих чувств. Чувства есть проявление души, а душа – это чистый потенциал. Вера в Единого Бога связывает души миллионов людей в одно целое. А храм – место, где концентрируется энергия потенциала. Здесь мы можем направить ее и вдохнуть жизнь в руны.

Кай кивнул, и священник продолжил:

– Чтобы повелевать энергией, полученной через преклонение перед великой верой, нужно самому быть истовым верующим. Я верен догматам Церкви от и до, а потому потенциал подчинится мне. Чтобы ты мог так же, тебе тоже нужно отбросить все лишнее и посвятить себя Единому Богу.

Кай вновь кивнул, но на этот раз Игнатий пристально посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

– Это не просто слова. Я вижу, что ты еще скован оковами мирских забот. Пока они туманят твой разум, ты не сможешь в совершенстве освоить искусство зачарования. Часть потенциала будет рассеиваться, и ты будешь создавать не настолько сильные руны, как мог бы. Шутка ли, даже многие опытные заклинатели не могут избежать утечек потенциала. Это все потому, что они не верят всей душой. Я же не такой. Весь потенциал, который оказывается в моих руках, идет во благо. Сейчас ты в этом убедишься.

Священник вознес руки кверху и начал вслух проговаривать руническую последовательность. Отличалось не только описание валладийских рун, но и произношение. Кай слышал непривычные для своего слуха названия, однако это не мешало письменам постепенно набирать силу. Можно было буквально почувствовать, как потенциал, словно из ниоткуда, струится в вырезанные символы, наполняя их линии переливающимся сиянием. Игнатий повторял названия рун снова и снова, постепенно повышая голос, пока по комнате не начал гулять резонирующий звон. Когда Каю казалось, что он вот-вот оглохнет, руны ярко вспыхнули, и в этот момент контур замкнулся.

Священник перевел дыхание и оперся обеими руками на алтарь. Его лоб покрылся легкой испариной, однако уже через несколько секунд он распрямился и проворчал:

– Сколько сил приходится тратить на этого неверующего ювелира. Эх, если бы не его пожертвования, то потенциал просто бы отверг артефакт. Но, к сожалению, приходится мириться с этой несправедливостью.

Внимание же Кая в это время больше привлекала стекляшка, по всей длине оправы которой блестели руны. Можно было подумать, будто внутри символов медленно колышется густая жидкость, которая на самом деле была концентрированным потенциалом.

– Я могу взять? – спросил Кай.

– Да, – разрешил Игнатий. – В конце концов, это ты придумал последовательность.

Кай осторожно подобрал стекло и попробовал взглянуть через него. Сперва он не увидел ничего необычного, но, проведя пальцем по руне направления, заметил, как изображение в стекле увеличилось. Он еще несколько раз попробовал уменьшение и увеличение, после чего весело рассмеялся.

– Оно работает! – воскликнул Кай.

– Еще бы, – хмыкнул священник. – Я никогда не вдыхаю жизнь в нерабочие контуры.

Игнатий позволил своему ученику налюбоваться артефактом, после чего напомнил ему об остальных обязанностях:

– Ты не забыл, что у тебя еще осталось много работы? Нужно нанести еще немало рун.

Кай отдал артефакт священнику и с явной неохотой покинул комнату. Ему хотелось подольше побыть в этом невероятном месте, где чудеса становились реальностью. Однако его действительно ожидало немало работы. С другой же стороны, было хорошим знаком уже одно то, что его впустили в святая святых. Видимо, у Игнатия действительно есть на него планы, а это не могло не радовать.

Приободренный этими мыслями, Кай вернулся за свой стол, где продолжил работу. Остальные заказы были сплошь рутиной, но их тоже нужно было выполнить. Кая, однако, согревала мысль, что когда он станет заклинателем – а он им обязательно станет, – то тоже заведет себе ученика, которому будет поручать неинтересную работу. Ну а пока… Пока придется делать ее самому, чтобы добиться признания. Ведь иного пути все равно не существовало.

Глава 2. Скверна

Недалеко от ворот, за которыми простирался Валларион, остановились двое путников. Они оба были в темных одеждах, что делало их похожими друг на друга, однако в то же время между ними чувствовалось какое-то еле заметное напряжение, словно путники находились в ссоре.

– Последний доклад Ганта пришел отсюда, – сказал один из них.

– Значит, тварь, убившая его, где-то рядом, – ответил другой, задумчиво глядя на панораму города.

– Не говори так, будто он уже мертв, Эриш!