Миры Клиффорда Саймака. Книга 10
Шрифт:
Ведь каждый шаг вперед открывает, в свою очередь, множество новых возможностей, множество новых путей, и следующий шаг по одному из них снова открывает новые дороги. И нет им конца…
Они добрались до края поля и пошли напрямик к станции. Откуда-то спереди послышались быстрые шаги — кто-то бежал им навстречу.
— Инек! — донесся из темноты знакомый голос. — Инек, это ты?
— Да, Уинслоу. Что случилось?
Почтальон подбежал ближе и, переводя дух, остановился
— Инек, они все-таки собрались! Погрузились в две машины и едут. Но, надеюсь, мне удалось их задержать. В том месте, где начинается грунтовая дорога к твоему дому, я высыпал в колеи фунта два кровельных гвоздей, и на какое-то время они там застрянут.
— Кровельных гвоздей? — недоумевающе спросил Улисс.
— Толпа, — пояснил Инек. — Они собираются расправиться со мной. А гвозди…
— Понятно, — сказал Улисс. — Чтобы проколоть шины…
Уинслоу шагнул ближе, пристально глядя на светящийся сквозь ткань сумки Талисман.
— Это Люси Фишер, да?
— Точно, — ответил Инек.
— Ее старик только что примчался в город и начал вопить, что она опять исчезла. Там все вроде бы уже поутихло, но Хэнк их снова накрутил. Я послушал-послушал и двинул в скобяную лавку. Прихватил гвоздей и успел сюда раньше их.
— Толпа? — снова переспросил Улисс. — Я не…
— А этот тип, что искал женьшень, ждет тебя у дома, — перебил его Уинслоу, захлебываясь от желания поскорее рассказать все, что ему известно. — У него там грузовик.
— Это Льюис с телом сиятеля, — пояснил Инек Улиссу.
— Он, по-моему, здорово расстроен, — добавил Уинслоу. — Говорит, ты должен был его ждать.
— Может быть, нам не стоит тогда задерживаться, — сказал Улисс. — Я не все понимаю, но догадываюсь, что назревает некий кризис.
— Послушай, что здесь происходит? — удивленно спросил Уинслоу. — Что это за штука у Люси в руках? И кто это стоит рядом с тобой?
— Потом, — сказал Инек. — Я все объясню тебе потом. Сейчас не до объяснений — надо спешить.
— Но, Инек, сюда направляется пьяная толпа…
— Когда они появятся, я и с ними разберусь. А сейчас есть более важное дело.
Продираясь сквозь бурьян, вымахавший местами по пояс, все четверо бегом поднялись по склону. Впереди, на фоне ночного неба, темнело угловатое здание станции.
— Они уже у поворота! — задыхаясь, крикнул Уинслоу. — Я только что видел, как там мелькнул свет фар.
Инек, а за ним и остальные вбежали в ворота и, не сбавляя шага, бросились к дому. В отсветах Талисмана уже можно было разглядеть массивный кузов грузовика. От темного силуэта машины отделилась фигура человека и заторопилась
— Уоллис, это вы?
— Да, — ответил Инек. — Извините, что меня не оказалось на месте.
— Я, признаться, расстроился, когда понял, что вас тут нет.
— Непредвиденные обстоятельства, — коротко сказал Инек. — Мне срочно потребовалось отлучиться.
— Тело почтенного мыслителя в машине? — спросил Улисс.
Льюис кивнул:
— К счастью, нам удалось его вернуть.
— Через сад тело придется нести, — сказал Инек. — Машина туда не пройдет.
— В прошлый раз тело нес ты, — произнес Улисс. Инек кивнул.
— Друг мой, я надеялся, что сегодня ты доверишь мне эту почетную обязанность.
— Конечно, — ответил Инек. — Думаю, и он не стал бы возражать.
На язык просились другие слова, но Инек сдержался, решив, что было бы неуместно благодарить Улисса за то, что он снял с него тяжкую необходимость приносить покаяние перед умершим.
— Они уже идут, — пробормотал Уинслоу, стоявший рядом. — Я слышу на дороге какой-то шум.
И действительно, со стороны дороги доносился звук шагов, неторопливых, уверенных, точно поступь чудовища, которому незачем спешить — жертва все равно никуда не денется. Инек стал лицом к воротам и вскинул винтовку.
За его спиной заговорил Улисс:
— Наверное, будет правильнее и достойнее похоронить его при полном свете нашего возвращенного Талисмана…
— Она тебя не слышит, — сказал Инек, не оборачиваясь. — Ты забыл, что Люси глухонемая. Надо ей показать.
Не успел он договорить, как все окружающее пространство озарилось вдруг ослепительным сиянием. Со сдавленным возгласом удивления Инек повернулся к своим товарищам и увидел, что сумка, где хранился Талисман, лежит у ног Люси, а сама она гордо держит над головой маленькое солнце, заливающее светом и двор, и древний дом, и даже край поля.
Стало так тихо, будто весь мир затаил дыхание и замер, встревоженно ожидая страшного грохота, который вот-вот должен прокатиться по земле, но его все не было и не было.
А вместе с тишиной пришло устойчивое ощущение мира и спокойствия, заполнившее каждую клеточку каждого живого существа вокруг. Не просто мир, который объявили и которому пока позволяют остаться, нет, — настоящий, прочный мир, покой в мыслях, какой приходит вместе с закатной прохладой после долгого жаркого дня или с теплым призрачным сиянием весенней зари. Мир в душе и вокруг, достигающий самых дальних пределов бесконечности; устойчивый, надежный мир, который сохранится до последнего дыхания вечности…