Миры Клиффорда Саймака. Книга 16
Шрифт:
Вернувшись во двор, Макс начал всматриваться в темноту. Ему казалось, что он различает тени, мелькающие за забором.
Толпы панков, собравшиеся там, несомненно захотят воспользоваться рухнувшим дубом, чтобы перебежать по нему над забором, который по-прежнему будет под током.
Может быть, им удастся прорваться, но это казалось Максу маловероятным.
Он стоял у сетки, прислушиваясь к шуршанию сотни расползающихся гремучих змей, рассерженных и не находящих себе места в новой, незнакомой
Макс повернулся и пошел подальше от дуба, чтобы не попасть под ударную волну взрыва, ожидая, когда истекут последние секунды Дня Перемирия.
Через речку, через лес
1
Была пора, когда варят яблоки впрок, когда цветут золотые шары и набухают бутоны дикой астры, и в эту-то пору шли по тропе двое детей. Когда она приметила их из окна кухни, то на первый взгляд показалось — дети как дети, возвращаются домой из школы, у каждого в руке сумка, а в ней, понятно, учебники. Будто Чарлз и Джеймс, подумала она, будто Алис и Магги, да только давно минуло то время, когда эта четверка шагала по тропинке в школу. Теперь у них свои дети в школу ходят.
Она повернулась к плите помешать яблоки — вон на столе ждет широкогорлая банка, — потом снова выглянула в окно. Они уже ближе, и видно: мальчик постарше, лет десять ему, девочке-то никак не больше восьми.
Может, мимо? Да нет, не похоже, ведь тропа сюда приведет, куда еще по ней попадешь?
Не дойдя до сарая, они свернули с тропы и деловито зашагали по дорожке к дому. Ведь как идут, не задумываются, точно знают, куда идти.
Прямо к крыльцу подошли, и она вышла на порог, а они смотрели на нее снизу, с первой ступеньки.
Мальчик заговорил:
— Вы наша бабушка. Папа велел первым делом сказать, что вы наша бабушка.
— Но ведь это… — она осеклась.
Она хотела сказать, что это невозможно, она не может быть их бабушкой. Но, посмотрев вниз, на сосредоточенные детские лица, обрадовалась, что не произнесла этих слов.
— Меня звать Элен, — тоненьким голоском сказала девочка.
— А меня Пол, — сказал мальчик.
Она отворила затянутую сеткой дверь, дети вошли в кухню и примолкли, озираясь по сторонам, будто в жизни не видели кухни.
— Все как папа говорил, — сказала Элен. — Плита вот, и маслобойка, и…
— Наша фамилия Форбс, — перебил ее мальчик. Тут женщина не выдержала.
— Но это невозможно, — возразила она. Это же наша фамилия.
Мальчик важно кивнул:
— Ага, мы знаем.
— Вы, наверно, хотите молока и печенья, — сказала женщина.
— Печенья! — радостно взвизгнула Элен.
— Мы не хотим причинять вам хлопот, — сказал
— Он сказал, чтобы мы постарались быть хорошими детьми, — пропищала Элен.
— Я уверена, вы постараетесь, — отозвалась женщина. — Какие уж тут хлопоты!
Ничего, подумала она, сейчас разберемся, в чем дело.
Она подошла к плите и отставила кастрюлю с яблоками в сторонку, чтобы не пригорели.
— Садитесь-ка за стол, — сказала она. — Я принесу молока и печенья.
Она взглянула на часы, тикающие на полке: скоро четыре. Вот-вот мужчины придут с поля. Джексон Форбс сообразит, как тут быть, уж он всегда найдется.
Дети вскарабкались каждый на свой стул и с важным видом смотрели вокруг — на тикающие часы, на плиту с алым отсветом в поддувале, на дрова в дровяном ящике, на маслобойку, стоящую в углу.
Сумки они поставили на пол рядом с собой. Странные сумки. Из толстого материала, может брезента, но ни завязок на них, ни застежек. Да, без завязок и застежек, а все равно закрыты.
— У вас есть марки? — спросила Элен.
— Марки? — удивилась миссис Форбс.
— Не слушайте ее, — сказал Пол. — Ей же не велели спрашивать. Она всех спрашивает, и мама ей не велела.
— А что за марки?
— Она их собирает. Ходит, таскает чужие письма. Только чтобы марки добыть, на конверте которые.
— Ладно уж, поглядим, — сказала миссис Форбс. — Как знать, может найдутся старые письма. Потом и поищем.
Она пошла в кладовку, взяла глиняный кувшин с молоком, положила на тарелку печенья из банки. Они степенно сидели на месте, дожидаясь печенья.
— Мы ведь ненадолго, — сказал Пол. — Как бы на каникулы. А потом родители придут за нами, заберут нас обратно.
Элен усердно закивала.
— Они нам так сказали, когда мы уходили. Когда я испугалась, не хотела уходить.
— Ты боялась уходить?
— Да. Почему-то вдруг понадобилось уйти.
— Времени было совсем мало, — пояснил Пол. — Все спешили. Скорей, скорей уходить.
— А откуда вы? — спросила миссис Форбс.
— Тут совсем недалеко, — ответил мальчик. — Мы шли недолго, и ведь у нас карта была. Папа дал нам карту и все как следует рассказал…
— Вы уверены, что ваша фамилия Форбс? Элен кивнула:
— Ну да, как же еще?
— Странно, — сказала миссис Форбс.
Мало сказать странно, во всей округе нет больше никаких Форбсов, кроме ее детей и внуков. Да еще этих детей, но они-то чужие, что бы сами ни говорили.
Они занялись молоком и печеньем, а она вернулась к плите, снова поставила на огонь кастрюлю с яблоками и помешала их деревянной ложкой.
— А где дедушка? — спросила Элен.