Миры Клиффорда Саймака. Книга 7
Шрифт:
— Я — нет, — ответила Иоланда. — Но я сразу поняла, что это такое. Наверное, инстинктивно, потому что ничего такого со мной раньше не случалось.
— Два раза в жизни, — сказал Шишковатый, — я подвергался действию чар, и оба раза наваждение было куда сильнее, чем сейчас. Это очень слабое волшебство. Будто какому-то чародею просто вздумалось немного поразмяться.
— Я тоже поняла, что это не слишком серьезно, — подтвердила Иоланда. — Не чувствовалось, чтобы нам хотели причинить вред.
— Бог мой! — воскликнул аббат. — Уж не хотите ли вы сказать, что тут полным-полно чародеев и они
— На Брошенных Землях ничему не следует удивляться, — сказала Иоланда.
— Ты так говоришь, словно тебе не страшно, — удивился аббат. — Ты это знала и все же решилась пойти с нами проводником?
— Мне страшно, — ответила Иоланда. — Но я немного верю в свои силы и думаю, что вовремя замечу опасность и что-нибудь сделаю, чтобы ее избежать. Вы же знаете, я здесь уже бывала.
— Да, ты мне говорила, — сказал Харкорт. — Только не могу понять, зачем тебе это понадобилось.
— Не знаю, смогу ли это объяснить, — отвечала Иоланда. — Меня сюда словно что-то тянет. Какое-то таинственное животворное ощущение, которое испытывает здесь моя душа.
Они шли по направлению к каменистому островку, который становился все ближе. Наконец они дошли до него и вскарабкались на камни. Издали островок казался белым, и теперь они увидели, что он на самом деле белый — огромные камни, белые, как мрамор, лежали горой, словно кто-то вывалил их посреди болота с гигантской повозки. Часть камней имела угловатую форму, другие были плоские и гладкие, как будто побывали в руках у гранильщика.
Некоторое время они сидели на камнях, глядя назад, на болото, которое только что пересекли. Сумерки сгущались, но еще можно было разглядеть островок с несколькими деревьями, темным пятном выделявшийся на фоне освещенного луной болота. Наконец Харкорт встрепенулся и поднялся на ноги.
— Пожалуй, надо залезть на вершину, — сказал он. — Оттуда, может быть, виден тот берег. До края болота должно быть не так уж далеко.
— Я пойду с тобой, — сказал Шишковатый. «Наверное, лезть вверх по этим камням, — подумал Харкорт, — примерно то же самое, что подниматься на великие египетские пирамиды, о которых рассказывал мне дядя Рауль много лет назад. Пожалуй, даже труднее: в пирамидах плиты уложены аккуратно, а эти камни навалены как попало и порой так неустойчивы, что опасно на них ступать».
Осторожно выбирая дорогу, Харкорт и Шишковатый взбирались по грудам камней. Кое-где приходилось двигаться вбок, отыскивая место, где можно сделать еще шаг наверх. Но мало-помалу они продвигались к вершине.
Наконец Харкорт увидел, что осталось только перелезть через последний гладкий белый камень, который навис у него над головой. Встав на цыпочки, он протянул руки как можно выше и охватил пальцами край камня. Потом подтянулся, нащупал ногой точку опоры и рывком передвинулся выше, так что уже мог положить локти на поверхность камня. Поднатужившись изо всех сил, он перекинул через край сначала ногу, а потом и все тело. Он только собрался повернуться и протянуть руку Шишковатому, как вдруг увидел то, что находилось прямо перед ним.
Там был скелет — сначала Харкорт решил, что человеческий, но
От неожиданности и ужаса у него перехватило дыхание. В сумеречном свете кости казались еще светлее, чем камни под ногами, а череп злобно ухмылялся сверкающими белыми зубами. Он увидел, что скелет прикручен к кресту цепями так основательно, что большинство костей все еще оставалось на месте. Череп был цел, нижняя челюсть держалась в нем крепко, все ребра тоже были налицо. Только на одной руке отвалились все пальцы, а на другой осталось только два или три. Немного покривившийся хребет опирался на массивный крестец.
— Чарлз, — раздался снизу голос Шишковатого, — дай мне руку, я никак не могу ухватиться.
Харкорт обернулся, выглянул из-за края камня и протянул руку. Шишковатый уцепился за нее и с помощью Харкорта перевалился через край. Он хотел подняться на ноги, но, увидев скелет на кресте, застыл на четвереньках.
— Это еще что? — спросил он.
— Он не человеческий, — ответил Харкорт. — Сначала мне показалось, что это человек.
— Это великан-людоед, — сказал Шишковатый. — Клянусь чем угодно, это великан. И должен сказать, что тут ему самое место.
Он выпрямился и встал рядом с Харкортом. Они подошли к кресту.
— Как ты думаешь, он был жив?.. — спросил Харкорт.
— Жив? — перебил Шишковатый. — Конечно, был жив. Кому пришло бы в голову привязывать мертвого великана к кресту из кедрового дерева? Перед тобой, Чарлз, акт справедливого возмездия. Здесь пришел конец одному из племени Нечисти, который в свое время немало навредил человечеству. С ним счеты сведены, или почти сведены. Он умер не так, как умер на кресте ваш Христос. Его приковали к кресту цепями, и смерть наступила не от телесных ран, как у других распятых. Этого прикончил голод. Он висел тут, пока не умер от голода и жажды. Скорее всего, от жажды.
— Но как это жестоко, как беспощадно…
— Те, кто это сделал, несомненно, имели все основания быть жестокими и беспощадными.
— Все равно мне это не нравится, — сказал Харкорт. — Одно дело — быстрая смерть от удара клинка, совсем другое — вот такая. Это какая-то безумная ненависть.
— Вероятно, люди, обитавшие в этих местах, — сказал Шишковатый, — имели все основания для ненависти. Жизнь их научила.
— Что мы будем с ним делать?
— Ничего не будем делать. Пусть висит. А что ты хотел предложить — христианское погребение?
— Ну нет.
— Так оставим его в покое. Пусть и дальше висит, ухмыляясь.
— Пожалуй, да.
Шишковатый отвернулся от креста со скелетом, поглядел на запад и показал пальцем в том направлении.
— Вот. Мы теперь знаем то, что хотели выяснить. Берег болота совсем недалеко. Смотри!
Глава 12
Проведя кое-как ночь на каменистом островке, они на рассвете пересекли последний участок болота и вышли на сушу. Дальше на западе высились голубые холмы.