Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды
Шрифт:
Она подошла к стоявшим у берега лодкам. Перевозчики, расположившиеся рядом, сразу оживились при ее приближении.
— Кто отвезет меня вон на тот корабль? — спросила она, указывая на творение Олега.
Взгляды обшаривали ее с головы до ног. В бородах влажно блестели зубы.
— Это для чего же? — спросил один насмешливо.
— Чем заплатишь? — засмеялся его товарищ.
— Моя лодка оттуда, — вмешался третий, — и я тебя отвезу, если отработаешь, договорились?
Эриссе вспомнились фракийские варвары, родосские горожане и еще многие. Она выпрямилась, раскрыла глаза так, что радужки оказались в белых кольцах, и усилием воли заставила себя побледнеть.
— Мое
Они в ужасе попятились, дрожащими руками творя спасительные знамения. Она кивнула матросу Олега, и он едва не на четвереньках помог ей сесть в лодку, оттолкнулся и навалился на весла как бешеный, ни разу не подняв на нее глаз.
Эрисса подавила вздох. Как легко подчинить других, когда перестанешь бояться за себя!
В воде отразились красная физиономия Олега и вызолоченная солнцем борода. Он нагибался над бортом.
— Кого черт… Да это ты, Эрисса! Господи помилуй, я же тебя месяца два не видел! Добро пожаловать, добро пожаловать! Эй вы! — взревел он. — Спустите веревочную лестницу для госпожи.
Он отвел ее в каюту, усадил на койку, налил вина, которое по его приказанию принес матрос, и чокнулся чашей о ее чашу.
— Рад тебя видеть, девонька!
Каюта представляла собой тесный закуток, захламленный его вещами, и он сел на койку рядом с ней. Окошек не было, но в открытую дверь падал свет, позволяя рассмотреть его лицо. Было жарко. Она ощущала тепло, исходившее от его мохнатого, облаченного в тунику тела, впивала запах его пота. Волны пошлепывали по корпусу, и корабль плавно покачивался. Снаружи топали ноги, кричали голоса, скрипел такелаж — подготовка к выходу в море продолжалась и без его присмотра.
— Гляди веселее, а? — пробасил Олег. Эрисса схватила его свободную руку.
— Олег! Эти корабли, которые собирает Тесей, — куда они поплывут?
— Так ты же знаешь! Об этом объявляли. Поход за добычей в тирренские воды.
— Но это правда? Так неожиданно… столько союзников…
Он прищурился на нее с жалостью:
— А, понимаю! Боишься за Крит? Ну, послушай! Никто в Аттике, не говоря уж о прочих ахейцах, ни за что не решится напасть на земли под покровительством миноса. Они же не полоумные. Однако руки у них чешутся, и минос находит выгодным иной раз дать им волю — пусть-ка отведут душу на людях, от которых нельзя получить никакого товара, кроме рабов, и которые сами горазды разбойничать. Верно?
— Но именно в этот год!
Олег кивнул:
— Потому-то я и поддержал этот замысел, когда спросили мое мнение. Если и правда на берег придет огромная волна, как говорит Данкен, не хочу я, чтобы все эти добрые корабли разбились, а в особицу мой новый красавец драмой. Уйти с ними надо от греха подальше. До чего же мне не терпится показать Данкену мою работу! Помнишь, он говорил, что нам надо построить что-нибудь наиновейшее, чтобы колдуны-временщики нас заметили.
— Кто предупредил миноса о гибели Атлантиды? — сердито спросила Эрисса.
— Так ты же сама слышала, как Диорей рассказывал, что он видел и делал на Атлантиде. Данкен там почетный гость. Я подпоил парочку матросов Диорея для верности. Все правильно. Значит, он уже известил миноса. А тут в Афинах мы ничего знать не можем. Если критяне намерены оставить свои города пустыми, а флот рассеять по морю, они же не станут заранее всех об этом оповещать, так? Для чего напрашиваться на неприятности? Не удивлюсь, если Гафон по приказу миноса надудел Тесею в уши о совместном ахейском
— Так почему же я помню, что моя страна погибла в эту весну? — спросила она.
Олег погладил ее по волосам, точно отец.
— Может, ты не помнишь. Ты же сама говорила, что о времени, когда это произошло, помнишь неясно и отрывками.
— Зато все, что было потом, я помню очень ясно!
— Ну так, может, Господь передумал и отправил нас сюда, чтобы спасти Крит. — Олег перекрестился. — Нет, я ничего такого утверждать не дерзаю. Кто я? Жалкий грешник, думающий о честных барышах. Но служитель Божий как-то сказал мне, что людям дается выбор и до Страшного Суда никакая гибель заранее не назначается. А пока нам надлежит осмотрительно следовать путем, который мы избираем, проверяя каждый шаг.
Ладонь, скользившая по ее волосам, напомнила ей о новой седой пряди, которая вплелась в них за эту зиму. На Атлантиде эти кудри отливали черным глянцем, как полуночное небо.
— Не забывай одного, — сказал Олег. — Во всяком случае мы держали язык за зубами, и афиняне будущего не знают. Если они во что-то и поверили, так в то, что им лучше поддерживать с Кноссом хорошие отношения. И ведь Тесей не возглавит этот поход, хотя сам его подготовил. Какие еще тебе нужны доказательства? Думается, он решил занять воинственный дух ахейцев, пока сам будет в отъезде. Если бы он ждал, что Крит постигнет гибель, неужели бы сам, по своей воле отправился туда?
— Вот эта новость меня и напугала так, что я решила поговорить с тобой, Олег. — Эрисса уставилась на переборку. — Когда царевич объявил, что на этот раз сам отправится заложником…
Русский кивнул:
— Да. Я ведь тоже слышал предположения Данкена и встревожился. Но потом я подумал: во-первых, что сможет Тесей с разбойниками и недовольными, каких он сумеет собрать, что он сможет сделать в собственном городе миноса? Их всех перебьют, и только. Во-вторых, как я уже сказал, у него ведь нет причин полагать, что Лабиринту угрожают стихии. В-третьих, если он ищет признания в Талассократии, так есть ли для этого способ лучше? Несколько лет прожить там в почете — ведь они будут стараться заручиться его дружбой, пока он не вернется домой. В-четвертых, я опять-таки не удивлюсь, если на все это ему намекнул Гафон. Видишь ли, если Данкен предостерег миноса против Тесея, естественно, минос предпочтет, чтобы царевич жил в Лабиринте, где за ним будет легче следить. И в-пятых, девонька, флот в Тирренское море поведет вот этот драмой. На нем поплывет Диорей, так что я смогу следить за ним!
Он слегка обнял ее за плечи и добавил:
— Да, мы тут в опасном мире. Только мир ведь всегда был и всегда будет таким. Но, по-моему, у тебя есть причины приободриться.
Он был бы рад, если бы она осталась у него подольше, но когда Эриссе не удалось убедить его, что он ошибается, она заторопилась обратно. Возвращаясь в Афины, она свернула в придорожную кипарисовую рощу, чтобы выплакаться там. А потом пошла дальше, надеясь, что по ее лицу ничего нельзя будет заметить.
Управляя колесницей Диорея, своего начальника, Пенелей, как и другие воины, объезжал отдаленные хижины, созывая мужчин. Он вернулся на другой день после того, как Эрисса разговаривала с Олегом. С воплями радости катил он на Акрополь — стучали копыта, сверкала бронза, плащ от быстрой езды вился у него за спиной, а его полуголые прислужники бежали за ним в пыли. Эрисса стояла в толпе слуг, бросивших работу, чтобы посмотреть на это великолепное зрелище. Солнечный свет, отраженный его шлемом и нагрудником, ужалил ее глаза.