Миры Рэя Брэдбери. Том 1
Шрифт:
Прибывшие злорадно ухмыльнулись, взирая на Саула.
— Простите меня, — взмолился Саул. — Я не знал, что делаю. Теперь у меня все в порядке.
— Посмотрим, — сказал Марк. — Давайте подождем месячишко, а?
Прибывшие снова злорадно ухмыльнулись.
Саул ничего не сказал. Он сидел уставившись в пол пещеры.
— Теперь займемся делом, — предложил Марк. — По понедельникам ваш день, Смит.
Смит кивнул.
— По вторникам я буду заниматься с Питером — по часу или что-то около того.
Питер кивнул.
— По средам я займусь с Джонсоном, Холцманом и Джимом — и на этом закончу.
Последние трое переглянулись.
— Остаток недели все должны оставить меня в полном покое, слышите? — потребовал Марк. — Хорошенького понемножку. Если вы не подчинитесь мне, никаких представлений не будет.
— А мы, может, заставим тебя представлять, — заявил Джонсон. Он переглянулся с остальными. — Ишь какой, нас пятеро против него одного. Нам ничего не стоит заставить его делать все, что мы захотим. Если будем действовать заодно, чего только не добьемся.
— Не будьте идиотами, — обратился Марк к другим мужланам.
— Дай договорить, — сказал Джонсон. — Он нам тут толкует, что он будет делать. Почему бы нам не растолковать ему! Нас ведь больше, не так ли? А он еще грозится не дать нам представлений. Ха! Позвольте мне запихнуть ему щепки под ногти, а еще, пожалуй, поджарить на раскаленном напильнике его пальчики, и тогда посмотрим, как он не будет представлять! Почему бы нам не получать представления каждый вечер, хотел бы я знать?
— Не слушайте его! — воскликнул Марк. — Он сумасшедший. Нельзя полагаться на него. Вы же знаете, что он сделает, верно? Он каждого из вас застанет врасплох и поубивает вас всех поодиночке. Да-да, он перебьет всех вас, чтобы остаться ему одному — он и я! Вот он какой!
Слушавшие его прищурились. Сначала на Марка, потом на Джонсона.
— Сейчас, — заметил Марк, — ни один из вас не верит никому другому. Совещание получилось дурацкое. Стоит одному из вас повернуться спиной к остальным, и он будет убит.
Я уверен, к концу недели все вы будете мертвы или в преддверии смерти.
Ледяной ветер свистал в зале из красного дерева. Зал потихоньку таял, снова превращаясь в пещеру. Марк устал шутить. Мраморный стол плюхнулся на пол, расплескался мелкими брызгами и испарился.
Люди смотрели друг на друга маленькими, горящими, звериными глазками. Все сказанное было правдой. Они увидели друг друга в предстоящие дни — подлавливающими один другого, убивающими до тех пор, пока в живых не останется последний, счастливчик, чтобы в одиночку наслаждаться интеллектуальным сокровищем, оказавшимся среди них.
Саул встревоженно наблюдал за ними, чувствуя свое полное одиночество. Допустив однажды ошибку, как трудно бывает признать свою вину, вернуться назад, начать все с начала. Они все были не правы. Они пребывали в заблуждении долгое время. Теперь это уже не было заблуждением, это было нечто гораздо худшее.
— Но дела-то ваши совсем плохи, — сказал Марк, — потому что у одного из вас есть пистолет.
Все вскочили.
— Ищите! — сказал Марк. — Найдите того, у кого он, или все вы будете трупами!
Это их доконало. Они бросались из стороны в сторону, не зная, кого обыскивать первым. Они орали, хватали друг друга за руки, а Марк с презрением наблюдал за ними.
Джонсон отпрянул назад, ощупывая свою куртку.
— Ладно, — сказал он, — пора кончать со всем этим! Первым ты, Смит!
И он выстрелил Смиту в грудь. Смит упал. Остальные загалдели и бросились врассыпную. Джонсон прицелился и выстрелил еще два раза.
— Остановитесь! — вскричал Марк. Из скал, из пещеры, из самого воздуха вдруг выплыл Нью-Йорк. Лучи солнца освещали макушки небоскребов. Грохотала наземка. Буксиры сновали по гавани. Зеленая леди с факелом в руке взирала на залив.
— Глядите же, болваны! — крикнул Марк. Центральный парк вспыхнул созвездиями весенних цветов.
Ветерок овевал их запахом свежескошенной травы.
И в изумлении эти люди остолбенели посреди Нью-Йорка Джонсон выстрелил еще три раза. Саул подбежал к нему. Он бросился на Джонсона, свалил его на землю, вырвал у него пистолет. Раздался еще один выстрел.
Люди перестали крушить все вокруг себя. Они застыли на месте. Саул лежал на Джонсоне. Сражение закончилось.
Наступило жуткое молчание. Они оглядывались по сторонам.
Нью-Йорк тонул в море. Со всем своим шипением, бормотанием, придыханиями. С воплем рушащегося металла и старины огромные строения наклонились, скукожились, хлынули потоком вниз и исчезли.
Марк стоял среди зданий. Потом аккуратная красная дырочка образовалась у него на груди, и, подобно самим зданиям, он безмолвно рухнул на землю.
Саул лежал, глядя на своих сотоварищей, на тело Марка. Он встал с пистолетом в руке. Джонсон не шелохнулся — он боялся шелохнуться.
Все они одновременно закрыли и тут же открыли глаза, будто надеялись таким образом оживить человека, лежавшего перед ними.
В пещере было холодно. Саул стоял и безучастно смотрел на пистолет в своей руке. Он взял и бросил его далеко в низину и не видел, как он падал.
Они смотрели на труп, будто не верили в случившееся. Саул склонился над ним и дотронулся до мягкой руки.
— Леонард! — тихо позвал он. — Леонард? — он потряс его руку. — Леонард!
Леонард Марк оставался неподвижным. Глаза его были закрыты, он больше не дышал. Саул поднялся.
— Мы убили его, — сказал он, ни на кого не глядя. Его рот наполнился кровью. — Единственного, кого мы не хотели убить, мы убили.