Миры Роберта Шекли. Книга 4
Шрифт:
— Слабого ветра, — произнес марсианин старинное, классическое марсианское приветствие.
— И безоблачного неба, — ответил Флинн. Он с досадой обнаружил, что его носитель слегка шепелявит.
— Я Миэнгло Орихихих из Туристского Бюро. Добро пожаловать на Марс, мистер Флинн.
— Спасибо, — сказал Флинн. — Ужасно рад здесь очутиться. Это у меня, знаете ли, первый обмен.
— Знаю, — отозвался Орихихих. Он сплюнул на пол (верный признак нервозности) и разогнул большие пальцы. Из коридора донеслись возбужденные голоса. — Так вот, относительно вашего пребывания на Марсе…
— Я бы хотел повидать Нору Песчаного Царя, — сказал Флинн. — И, конечно, Говорящий Океан.
— Обе идеи превосходны, — одобрил чиновник. — Но прежде две или три мелкие формальности.
— Формальности?
— Ничего особенного, — сказал Орихихих, изогнув нос налево в марсианской улыбке. — Прошу вас, ознакомьтесь с этими бумагами и опознайте их.
Флинн взял в руки и бегло просмотрел бумаги, о которых шла речь. Они оказались копиями тех бланков, что он заполнял на Земле. Он прочитал их внимательно и убедился в полной достоверности всех сведений.
— Эти бумаги я подписывал на Земле, — заявил он. Шум в коридоре усилился. Марвин различил слова:
— Кипятком ошпаренный, яйцекладущий сын замороженного пня! Дебил — пожиратель гравия!
Это были чрезвычайно оскорбительные ругательства.
Марвин вопросительно поднял нос. Чиновник поспешно сказал:
— Недоразумение, путаница. Подобные нелепые накладки случаются даже в самых образцовых из государственных туристских учреждений. Но я совершенно уверен, что мы все уладим, не успеет жаждущий выпить пять глотков рани, если не раньше. Позвольте спросить, вы не…
Из коридора донесся шум какой-то возни, и в комнату ворвался другой марсианин, а за ним — третий, чиновник помельче рангом, он хватал за локоть и тщетно пытался удержать второго марсианина.
Ворвавшийся в комнату марсианин был невероятно стар, о чем свидетельствовало слабое фосфорическое свечение его ко-жи. Руки у него дрожали, когда он простер их в сторону Марвина Флинна.
— Вот! — вскричал старик. — Вот оно, и клянусь всеми пнями, оно мне нужно тотчас же!
— Сэр, — одернул его Марвин, — я не привык, чтобы обо мне говорили в среднем роде!
— Я говорю не о вас, — ответил престарелый марсианин. — Я вас не знаю, и мне дела нет, кто вы и что вы. Я говорю о теле, которое вы занимаете и которое вам не принадлежит.
— Что вы хотите сказать?
— Этот джентльмен, — вмешался первый чиновник, — утверждает, что вы занимаете принадлежащее ему тело. — Он дважды сплюнул на пол. — Это, конечно, путаница, мы в два счета разберемся.
— Путаница! — взвыл престарелый марсианин. — Это махровое надувательство.
— Сэр, — с холодным достоинством возразил Марвин, — вы сильно заблуждаетесь. Это тело было выдано мне в пользование по всем правилам и согласно закону.
— Жаба чешуйчатая! — вскричал старик. — Пустите меня!
Он стал осторожненько высвобождаться из хватки спутника.
Вдруг в дверях появилась внушительная фигура, с ног до головы облаченная в белое. Все, кто присутствовал в комнате, умолкли, когда их взгляд упал на уважаемого и внушающего страх представителя полиции Южно-Марсианской Пустыни.
— Джентльмены, — сказал полисмен, — взаимные упреки излишни. Пройдемте в полицейский участок. Там с помощью фулжимэянина-телепата мы доберемся до истины и узнаем побудительные мотивы.
Полисмен выдержал эффектную паузу, пристально поглядел каждому в лицо, проглотил слюну, демонстрируя полнейшее спокойствие, и прибавил:
— Уж это я вам обещаю.
Без дальнейших проволочек полисмен, чиновник, старик и Марвин Флинн последовали в полицейский участок. Шли они молча, в одинаково тревожном настроении.
Во всей цивилизованной Галактике считается избитой истиной, что, когда идешь в полицию, неприятности у тебя только начинаются.
Глава 5
В полицейском участке Марвина Флинна вместе с прочими сразу отвели в полутемную сырую келью, где обитал фулжимэянин-телепат. Это трехногое существо, как и все жители планеты Фулжимэ, наделено шестым телепатическим чувством — скорее всего в виде компенсации за притупленность пяти остальных.
— Пусть будет что будет, — сказал фулжимэянин-телепат, когда все выстроились перед ним. — Выйди вперед, малый, и расскажи о своем деле.
Он строго указал пальцем на полисмена.
— Сэр, — от смущения полисмен выпрямился во весь свой рост, — я не кто-нибудь, а полисмен.
— Это очень интересно, — ответил телепат. — Но для меня остается неясным, какое отношение имеет данное обстоятельство к вопросу о вашей виновности или невиновности.
— Да ведь меня не обвиняют ни в каком преступлении, — отбивался полисмен.
На мгновение телепат задумался, потом сказал:
— Я, кажется, понимаю. Обвиняют вот этих двух. Так?
— Так, — подтвердил полисмен.
— Приношу извинения. Исходящая от вас эманация виновности спровоцировала меня на поспешный вывод.
— Виновности? — переспросил полисмен. — От меня?
Голос у него оставался спокойным, но на коже проступили характерные оранжевые полосы озабоченности.
— Да, от вас, — повторил телепат. — И нечего удивляться. Крупные хищения — это такая штука, после которой чувствуют вину почти все разумные существа.