Миры Роджера Желязны. Том 11
Шрифт:
Он снял комнаты в Вилледже, Мидтауне, на Морнингсайд-Хайтс, в Верхнем Ист-сайде и на Бауэри и внес квартплату за год вперед. Ключи носил на цепочке, на шее, вместе с ключом от сейфа. Ему хотелось иметь несколько мест для отступления, куда можно быстро добраться, где бы он ни находился, когда начнет одолевать сон. Две из квартир были обставлены мебелью; в остальных четырех лежали только матрацы и стояли радиоприемники. Кройд спешил, позаботиться об удобствах можно и потом. В последний раз он проснулся, уже зная о нескольких событиях, которые произошли во время последнего периода сна, и это объяснялось только подсознательным восприятием передачи новостей по радио, которое оставалось включенным. Кройд решил продолжать эту практику.
У него ушло три дня на то, чтобы найти, снять и оборудовать новые убежища. Покончив с последним из них, на Бауэри, Кройд отыскал Джона, объяснил, кто он такой, и повел его обедать. Истории, которые тот рассказывал о бандах охотников на джокеров, произвели на Кройда удручающее впечатление, и когда в тот же вечер его стали одолевать голод, сонливость и озноб, он принял таблетку, чтобы не заснуть, и отправился патрулировать окрестности. Одна или две таблетки, решил он, погоды не сделают.
В ту ночь бандиты не показывались, но Кройда угнетала вероятность проснуться в следующий раз джокером. Поэтому он проглотил еще две таблетки за завтраком, чтобы несколько оттянуть события, и в последовавшем приливе деятельности решил обставить свое жилье.
В тот же вечер Кройд выпил еще три таблетки, чтобы в последний раз провести ночное патрулирование города. От его пения, пока он шел по Сорок второй улице, разлетались одно за другим стекла в домах, а в радиусе нескольких миль выли все собаки. Проснулись также пара джокеров и туз, обладающие способностью слышать в ультразвуковом диапазоне. Бранниган, имеющий уши летучей мыши, — он погиб через две недели, под статуей, сброшенной Винченти Мускулистым в тот самый день, как его самого настигла пуля нью-йоркских полицейских, — разыскал Кройда, намереваясь вбить его в землю в отместку за головную боль, но дело кончилось тем, что Бранниган поставил Кройду несколько рюмок и научил исполнять тихий ультразвуковой вариант шлягера «Бухта Гэлуей».
На следующий день на Бродвее Кройд в ответ на ругань таксиста заставил его машину вибрировать, пока та не развалилась на части. Затем, раз уж он этим занялся, обратил свой гнев против всех остальных, которые проявляли враждебность тем, что гудели. Только когда вой автомобильных сирен напомнил ему о таком же шуме у школы в тот первый День Универсальной Карты, он повернулся и убежал.
Кройд проснулся в начале августа в своей квартире на Морнингсайд-Хайтс, медленно припомнил, как туда добрался, и дал себе слово на этот раз не принимать таблеток. Увидев наросты на своих вывернутых руках, он понял, что будет несложно сдержать обещание. На этот раз ему хотелось заснуть как можно скорее. Выглянув в окно, он преисполнился благодарности судьбе за то, что сейчас ночь, так как путь до Бауэри был неблизким.
Проснувшись в среду в середине сентября, Кройд обнаружил, что стал темно-русым, среднего роста, обычного телосложения мужчиной, с нормальным цветом лица и не обладает никакими видимыми признаками синдрома Универсальной Карты. Провел несколько простых тестов, которые, судя по прежнему опыту, могли выявить его скрытые возможности. Однако ничего из области особых талантов не проявилось.
Озадаченный, он оделся в наиболее подходящую по размерам одежду, которая имелась под рукой, и вышел из дома позавтракать, как обычно. По дороге подобрал несколько газет и прочел их, поглощая тарелку за тарелкой с яичницей, вафлями, оладьями. Когда Кройд вышел на улицу, было холодное утро. Когда покинул забегаловку, время близилось к десяти и стояла чудесная теплая погода.
Кройд доехал до центра на подземке и там зашел в первый попавшийся приличный магазин, где полностью сменил одежду. В ближайшей кондитерской съел два сандвича с консервированной говядиной вместе с картофельными оладьями. Тут ему пришло в голову, что он тянет время. Кройд знал, что может просидеть здесь за едой весь день. Он чувствовал, как в нем происходит процесс пищеварения, словно в середине его туловища работает доменная печь.
Кройд расплатился и вышел. «Сколько же минуло месяцев? — спрашивал он себя, почесывая лоб. — Пора посмотреть, как там Карл и Клодия. Пора узнать, как дела у мамы. Узнать, не нужно ли кому-нибудь денег».
Подойдя к двери дома, он остановился с ключом в руке. Потом положил ключ обратно в карман и постучал. Через несколько секунд Карл открыл дверь.
— Да?
— Это я, Кройд.
— Кройд! Боже! Заходи! Я тебя не узнал. Так давно…
— Да, порядком. Кройд вошел в дом.
— Как вы тут все? — спросил он.
— Мама все так же. Но знаешь, они сказали, чтобы мы не слишком надеялись.
— Да. Надо еще денег для нее?
— До следующего месяца хватит. Но потом пара сотен не помешает.
Кройд протянул ему конверт.
— Если я поеду ее навестить, то она ничего не поймет, раз я так изменился.
Карл покачал головой:
— Она бы ничего не поняла, даже если бы ты и не менялся, Кройд. Хочешь поесть?
— Да, конечно.
Брат отвел его на кухню.
— Тут полно ростбифа. С ним получаются хорошие сандвичи.
— Здорово. Как дела?
— О, я начинаю становиться на ноги. Сейчас лучше, чем было в начале.
— Хорошо, А Клодия?
— Удачно, что ты объявился именно теперь. Она не знала, куда посылать приглашение.
— Какое приглашение?
— В субботу она выходит замуж.
— За того парня из Джерси?
— Да. За Сэма. За того, с кем была помолвлена. Он управляет семейным бизнесом. Довольно прилично зарабатывает.
— Где будет свадьба?
— В Риджвуде. Можешь поехать туда со мной. Я на машине.
— Ладно. Интересно, какой подарок они бы хотели?
— Тут где-то был список. Сейчас найду.
— Прекрасно.
После обеда Кройд пошел и купил телевизор фирмы «Дюмонт» с шестнадцатидюймовым экраном, заплатил наличными и договорился о доставке в Риджвуд. Затем навестил Бентли, однако отклонил предложение несколько рискованного дела из-за того, что на этот раз не обладал никакими особыми талантами. Собственно, это было просто оправданием. Ему все равно не хотелось работать, рисковать получить по башке — в прямом смысле или со стороны закона, — перед самой свадьбой.