Миры Роджера Желязны. Том 13
Шрифт:
— Довольно! Они и без нас стояли на пороге. Они вполне могли стать разумными даже без нашего появления…
— Но мы не можем сказать наверняка! Мы не знаем! Да и не все ли равно, как именно это произошло, — вот они, и вот мы, и они принимают нас за божества — быть может, потому, что мы ничего им не даем, кроме страданий. Но должны же мы нести ответственность за судьбу разума — уж по крайней мере не убивать его!
— Возможно, длительное и тщательное расследование…
— К тому времени они погибнут! Пользуясь своим правом казначея, я требую всеобщего голосования.
— Не слышу обязательного второго голоса.
— Зельда? — спросил Джарри. Она отвела глаза.
— Тарбел? Клонд? Бондичи?
В широкой, просторной пещере царила тишина.
— Что ж, выходит, я проиграл. Мы сами окажемся змеями, когда войдем в наш Эдем… Я возвращаюсь назад, в Бесплодные Пески, заканчивать вахту.
— Это вовсе не обязательно. Пожалуй, тебе сейчас лучше отправиться спать…
— Нет. Во всем, что произошло, есть и моя вина. Я останусь наблюдать и разделю ее полностью.
— Да будет так, — сказал Турл.
Две недели спустя, когда Станция 19 пыталась вызвать Бесплодные Пески по радио, ответа не последовало.
Через некоторое время туда был выслан флайер.
Станция в Бесплодных Песках превратилась в бесформенную глыбу расплавленного металла. Джарри Дарка нигде не было. В тот же день замолчала Станция 9. Немедленно и туда вылетел флайер.
Станции 9 более не существовало. Ее обитателей удалось обнаружить в нескольких километрах: они шли пешком. По их словам, Джарри Дарк, угрожая оружием, заставил всех покинуть Станцию и сжег ее дотла орудиями своего флайера.
Тем временем замолчала Станция 6.
Руководители Клуба издали приказ:
ПОДДЕРЖИВАТЬ ПОСТОЯННО РАДИОСВЯЗЬ С ДВУМЯ СОСЕДНИМИ СТАНЦИЯМИ.
За ним последовал еще один приказ:
ПОСТОЯННО НОСИТЬ ПРИ СЕБЕ ОРУЖИЕ. ВСЕХ ПОСТОРОННИХ БРАТЬ В ПЛЕН.
На дне ущелья, укрытый за скалой, ждал Джарри. Рядом с приборной доской флайера лежала маленькая коробочка из серебристого металла. Радио было включено. Джарри ждал передачу.
Выслушав первые слова, он растянулся на сиденье и заснул.
Когда он проснулся, вставала заря нового дня.
Передача все еще продолжалась:
«…Джарри. Все будут разбужены. Возвращайся в главную пещеру. Говорит Ян Турл. В уничтожении Станций нет необходимости. Мы согласны с требованием всеобщего голосования. Пожалуйста, немедленно свяжись с нами. Мы ждем твоего ответа, Джарри…»
Он поднял флайер из багряной тени в воздух.
Конечно, его ждали. С десяток винтовок нацелились на него, едва он появился.
— Бросай оружие, Джарри, — раздался голос Ян Турла.
— Я не ношу оружия, — сказал Джарри. — И в моем флайере его нет, — добавил он.
Это было правдой, так как орудия больше не венчали турели.
Ян Турл приблизился, посмотрел ему в глаза:
— Что ж, тогда выходи.
— Благодарю, предпочитаю остаться здесь.
— Ты арестован.
— Как вы намерены поступить со мной?
— Ты будешь спать до истечения Срока Ожидания. Иди!
— Мет. И не пытайтесь стрелять или пустить в ход парализатор и газы. Если вы это сделаете, мы погибнем в ту же секунду.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Ян Турл, делая знак стрелкам.
— Мой флайер превращен в бомбу, и я держу запал в правой руке. — Джарри поднял серебристую коробку. — Пока я не отпускаю кнопку, мы в безопасности. Но если мой палец хоть на секунду ослабнет, последует взрыв, который уничтожит всю эту пещеру!
— Полагаю, ты берешь нас на испуг.
— Что ж, проверь.
— Но ведь ты тоже умрешь, Джарри!
— Теперь мне все равно. Кстати, не пытайтесь уничтожить запал, — предупредил он. — Бессмысленно.
Даже в случае успеха вам это обойдется по крайней мере в две Станции.
— Почему?
— Как по-вашему: что я сделал с орудиями? Я обучил красноформых пользоваться ими. В настоящий момент орудия нацелены на две Станции, и, если я не вернусь до рассвета, они откроют огонь. Потом они двинутся дальше и попытаются уничтожить другие две Станции.
— Ты доверил лазер зверям?
— Совершенно верно. Ну, так вы станете будить остальных для голосования?
Турл сжался, словно для прыжка, затем, видимо, передумал и обмяк.
— Почему ты так поступил, Джарри? — жалобно спросил он. — Кто они тебе? Ради них ты заставляешь страдать свой народ!
— Раз ты не ощущаешь того, что я, — ответил Джарри, — мои мотивы покажутся тебе бессмысленными. В конце концов, они основаны лишь на моих чувствах, а мои чувства отличаются от твоих, ибо продиктованы скорбью и одиночеством. Попробуй, однако, понять вот что: я для них божество. Мои изображения есть в любом лагере. Я — Победитель Медведей с Пустыни Мертвых. Обо мне слагают легенды на протяжении двух с половиной веков, и в этих легендах я сильный, мудрый и добрый. И в таком качестве кое-чем им обязан. Если я не дарую им жизнь, кто будет славить меня? Кто будет воздавать мне хвалу у костров и отрезать для меня лучшие куски мохнатой гусеницы? Никто, Турл. А это все, чего стоит сейчас моя жизнь. Буди остальных. У тебя нет выбора.
— Хорошо, — проговорил Турл. — А если тебя не поддержат?
— Тогда я удалюсь от дел, и ты сможешь стать божеством, — сказал Джарри.
Каждый вечер, когда солнце спускается с багряного неба, Джарри Дарк смотрит на закат, ибо он не будет больше спать сном льда и камня, сном без сновидений. Он решил прожить остаток своих дней в неуловимо малом моменте Срока Ожидания и никогда не увидеть Алайонэл своего народа. Каждое утро на новой Станции в Бесплодных Песках его будят звуки, похожие на треск льда, дребезжание жести, шорох стальной стружки. Потом приходят двуногие со своими дарами. Они поют и чертят знаки на снегу. Они славят его, а он улыбается им. Иногда тело его сотрясает кашель.