Миры Роджера Желязны. Том 1
Шрифт:
Но мое более циничное «я», которое что-то замедлило с возвращением, глумливо усмехнулось. В лучшем случае меня сочтут не в себе. В худшем…
Я не знал, насколько правдива высказанная Барбье версия моего прошлого. Судя по обретаемой памяти, даже слишком правдива. Выходит, я действительно виновен в преступлении или преступлениях такого масштаба, что потребовалась моя отставка да еще с созданием фиктивной личности? Я почему-то не сомневался, что Босс сумеет поддержать обвинение против меня куда лучше, чем я против него.
Наконец мы подъехали к кордону.
— Предъявите, пожалуйста, ваши документы, — сказал ближайший полицейский. — И вашего пассажира тоже.
Водитель извлек из бумажника карточку; я выудил свою.
— В чем дело?
Полицейский покачал головой.
— Беглец.
— Опасный?
Полицейский посмотрел на водителя, перевел взгляд на вторую машину, на капот которой облокотился его коллега с револьвером руках, и улыбнулся.
Водитель протянул мою карточку. Почти не задумываясь, я влился в небольшое устройство, висящее у полицейского на ремне. Старая модель. В новых карточку просто опускали в паз для прямого считывания.
Полицейский набрал мой номер, но сигнал ушел уже несколько измененный. В переданном варианте две цифры поменялись местами. На панели ящика вспыхнула зеленая лампочка.
— Можете ехать, — сказал полицейский, поворачиваясь к следующей машине.
Мы тронулись с места. Водитель вздохнул. Теперь у всех машин были включены фары.
И почти сразу же сзади раздался крик, грохнул выстрел. Заглушая все, взревела сирена.
— Что за черт! — воскликнул водитель, нажимая почему-то на газ, а не на тормоз.
Но я уже догадывался. Кто-то где-то там в центре следил за распечаткой или экраном дисплея. Машина дала «добро», но для наблюдателя-человека пара переставленных цифр показалась подозрительно близкой к искомому. Наблюдатель допустил возможность ошибки при наборе номера и отдал приказ задержать нас. То, что полиция сразу стала стрелять… Любопытно, что им обо мне сообщили, какие указания дали. Впрочем, желания лично поинтересоваться я не испытывал. Поэтому…
— Стойте! — закричал я. — Они снова будут стрелять!
Водитель наконец нажал на тормоз, и автомобиль сбросил скорость. Полной остановки я ждать не стал, понимая, что понадобится каждый метр преимущества.
Я открыл дверцу и выпрыгнул на разделительную полосу, упал и покатился по траве. А вскочив на ноги, не оглядываясь бросился к лесу, петляя из стороны в сторону. Сзади раздались выстрелы.
Земля круто пошла вверх, и я едва не споткнулся. Из-за склона доносился шум дороги — какой, я не знал, да это и не имело значения. Я устремился вперед. Стояла темень, меня и полицию разделяли деревья, крики утихли. Только бы перебраться на ту сторону шоссе… Надеяться, что кто-нибудь остановится и подберет меня, было бы уже слишком. Я смутно ощущал кровь на руках и лице и не сомневался, что порвал штаны…
…Их наверняка предупредили, что я вооружен и чрезвычайно опасен, возможно, на моей совести даже убийство полицейского — иначе бы не стали стрелять почем зря. Вот-вот сзади вновь раздадутся выстрелы…
Вдруг впереди ожила, зашевелилась тьма, оформилась, оторвалась, покачиваясь, от земли, резко выделилась, будто залитая ярким лунным светом. Медведь! Огромный гризли — я видел таких в зоопарке — поднялся на задние лапы навстречу мне.
О нет, Энн, только не здесь, только не так. Гризли на окраине Филадельфии? Полицейский с револьвером — это да. Я бы наделал в штаны и не почувствовал запаха твоих цветов. Желаю удачи в следующий раз.
Я устремился вперед, прикусив губу и сжав веки, — и прошел насквозь. Когда я открыл глаза, то через последние редкие деревья увидел огни машин. Не отдельные, а сплошной поток. Перебраться на ту сторону, не попав под колеса, было немыслимо.
Но сзади из леса мне послышались голоса. Небогатый выбор…
Я побежал на обочину, размахивая руками, отчаянно взывая к едущим по крайней полосе, представляя, как выгляжу — окровавленный, грязный, в лохмотьях — в свете фар.
…Надо улыбаться. Иногда это помогает…
Теперь сзади определенно раздавались крики преследователей, продирающихся сквозь лес…
Внезапно передо мной со скрежетом затормозил грузовик. Я не мог поверить удаче, но не указывать же водителю на неразумность его решения. За грузовиком тормозила вся череда машин. Я бросился вперед, рванул дверцу и плюхнулся на сиденье. Двигатель тут же взревел, и мы двинулись. Я чувствовал себя как граф Монте-Кристо, Билли Саттон и Человек, который взял банк в Монте-Карло, — счастливым и свободным. По крайней мере я не стою на месте и на какое-то время спасен от пуль.
— Спасибо, — пробормотал я. — Вы меня просто спасли. Я все объясню, когда отдышусь.
Двигатель тихо урчал. Мы ехали с весьма приличной скоростью, за окном неясными образами мелькали окрестности. Я наконец перевел дыхание и повернул голову.
Водительское место было пусто, как сердце ростовщика.
Я набрал полную грудь воздуха. В кабине не пахло ни нарциссами, ни лилиями — лишь стоялый запах пыли в давно не проветриваемом помещении.
Я выдохнул. Какого черта…
— Спасибо, — повторил я.
Глава 8
Сливаясь воедино, проносятся мимо города и фермы. Машина движется, словно в туннеле ночной тьмы Мелькают огни, похожие на яркие бусины, усыпляюще монотонно гудит двигатель. После всего пережитого за день меня начинает клонить в сон…
Я мчался со скоростью полутораста километров в час в одной из самых безопасных на дорогах страны машин. Грузовик работал от большого и дорогого аккумулятора, однако вполне экономичного благодаря недавнему снижению цен на электроэнергию. Широкое распространение получила и конкурирующая модель с водородным двигателем — ведь водород безвреден, не загрязняет окружающую среду и доступен в неограниченном количестве опять же из-за дешевизны электричества, вырабатываемого солнечными энергостанциями. И то и другое стало возможным в значительной степени благодаря патентам, принадлежащим «Ангро энерджи», и огромным энергетическим комплексам этой же корпорации на юге страны.