Миры Роджера Желязны. Том 21

Желязны Роджер Джозеф

— Не хотелось в очередной раз выслушивать несправедливые обвинения. К тому же если в данном случае принимать в расчет и тайные намерения, то я не менее виновен, чем наша сестренка. Я бы сделал то же самое, что и она, если б мог. Нет, правда, у меня уже и клинок был наготове в ту ночь, когда мы его похищали. Просто меня немножко опередили.

— Но почему ты хотел убить его? — спросил я, совершенно потрясенный.

Джулиан засмеялся:

— Почему? Да я просто боюсь этого ублюдка, вот почему! В течение долгого времени я считал его мертвым; я очень надеялся, что он в конце концов предстал перед судом тех темных сил, с которыми имел дело. А ты сам-то много о нем знаешь, Корвин?

— Как-то у нас с ним был весьма длинный разговор…

— Ну и?..

— Он признал, что

они втроем — Блейз, Фиона и он сам — выработали совместный план по захвату трона. Они хотели короновать Блейза, однако реальную власть разделить между собой. Они действительно воспользовались помощью тех темных сил, о которых ты упоминал, чтобы убрать из Королевства нашего отца, Оберона. Брэнд говорил еще, что он пытался привлечь на свою сторону и Кейна, однако же Кейн предпочел вас с Эриком, и вы трое тоже заключили некий союз с целью захвата власти и трона, желая короновать Эрика.

Джулиан согласно кивнул.

— Да, ты все правильно излагаешь — в том, что касается очередности событий; однако же причины были несколько иными. Нам трон вовсе не был нужен; во всяком случае, не сразу и не в те времена. Мы создали свою группировку, чтобы противостоять группировке Фионы и Блейза, ибо это было необходимо во имя защиты Королевства. Сперва нам удалось убедить Эрика лишь принять звание регента. Он опасался, что коронация при таких условиях грозит ему скорой гибелью. И тут как раз подвернулся ты со своими в высшей степени законными претензиями. Мы никак не могли позволить тебе эти претензии отстаивать, потому что орды, собранные Брэндом, грозили нам войной со всех концов. Однако мы чувствовали, что той группировке гораздо меньше захочется воевать с нами, если трон Амбера уже будет занят. Мы не могли короновать тебя, потому что ты-то уж точно отказался бы стать нашей марионеткой, а именно такова была игра, которую мы затеяли. Но ты пребывал в неведении относительно слишком многих ее правил, и разъяснять их тебе нам не хотелось, да и времени не было. Так что мы все же убедили Эрика пойти на риск. Вот так он и был коронован.

— Значит, он просто пошутил, когда выжег мне глаза и бросил меня в темницу?

Джулиан отвернулся и посмотрел на мертвую мантикору.

— Болван ты, — проговорил он наконец почти ласково. — Ты же был у них пешкой с самого начала. Они просто использовали тебя против нас, и если бы ты попробовал пойти любым другим путем, то тут бы тебе и крышка. Если бы этот дурацкий штурм, подготовленный Блейзом, каким-то образом удался, ты сам не прожил бы и двух секунд, даже отдышаться не успел бы. А если бы Блейз потерпел неудачу, как это, собственно, и произошло, он бы тут же исчез без следа (а так оно и случилось) и предоставил бы тебе расплачиваться собственной жизнью за попытку узурпации власти. Ты выполнил свою роль и должен был умереть. Они практически не оставили нам выбора в этой игре. По закону нам следовало бы тогда убить тебя — и ты это прекрасно знаешь.

Я прикусил губу. Я бы многое мог сказать ему. Однако если он сейчас говорил нечто весьма близкое к правде, то, значит, у него была для этого определенная цель. К тому же мне хотелось послушать еще.

— Эрик, — продолжал Джулиан, — считал, что твое зрение, возможно, восстановится со временем; он знал нашу способность к регенерации. Вообще, ситуация была весьма деликатная. Если бы вернулся отец, Эрик освободил бы трон для него и сумел бы оправдать все свои действия ко взаимному удовлетворению — все, за исключением твоего убийства. Этого бы ему не простили и тогда, когда успокоились бы все страсти. И я честно скажу тебе: он просто хотел на время засадить тебя в тюрьму и забыть о твоих претензиях.

— В таком случае кому же принадлежала идея моего ослепления?

Джулиан снова довольно долго молчал. Потом проговорил очень тихо, почти шепотом:

— Послушай меня, пожалуйста, внимательно. Эта идея принадлежала мне, и именно она, возможно, тогда спасла тебе жизнь. Любое действие, направленное против тебя, приравнивалось ими к смерти; или же их фракция попыталась бы по-настоящему уничтожить тебя. Ты больше не был им нужен, однако же, живой и находясь поблизости, представлял потенциальную опасность.

Они могли, например, воспользоваться твоей картой, вызвать тебя и убить; или же вызволить тебя тем же способом, но лишь для того, чтобы принести в жертву в следующем своем заговоре против Эрика. Однако слепой ты стал им не опасен и не нужен. Тебя спасло то, что ты больше не попадался им на глаза, а нас это спасло от более грубых действий, которые в один прекрасный день могли обернуться против нас же самих. Иного выбора не было. Невозможно было и проявить большую снисходительность: тогда нас заподозрили бы в том, что мы сами хотим как-то воспользоваться тобой. Если бы кто-то из них догадался, что ты являешься весьма ценным объектом, ты бы мгновенно стал покойником.

— Понятно, — сказал я.

— Да, — кивнул Джулиан, — тебе слишком быстро удалось во всем разобраться и восстановить зрение. Никому и в голову не приходило, что ты сумеешь сделать это за такой малый срок. Да еще отыскать способ спасения! А кстати, как тебе это удалось?

— Тише, мыши, кот на крыше… — пробормотал я.

— Что-что, прости?

— Я сказал… впрочем, не обращай внимания. Ну а что тебе известно о пленении и заключении Брэнда в башню?

Джулиан снова долго смотрел на меня.

— Мне известно только то, что он каким-то образом разошелся со своими союзниками. Подробностей я не знаю. По какой-то причине Блейз и Фиона боялись и убить его, и отпустить с миром. По-моему, когда мы его освободили, Фиона больше всего боялась именно того, что он окажется на свободе.

— Ты и сам сказал, что достаточно опасался Брэнда и хотел убить его. Но почему именно тогда? Ведь прошло уже столько времени, та давнишняя история с вашим заговором и моим пленением стала историей, а власть в нашем королевстве снова пошатнулась. Ведь тогда он был так слаб и совершенно беспомощен! Какой же вред мог он принести? Джулиан вздохнул.

— Я не знаю, какими силами владеет Брэнд, — проговорил он, — и не понимаю их природы, однако с ними нельзя не считаться. Я знаю, что он может не только мысленно путешествовать в Царстве Теней, но и, сидя в кресле, способен определить местонахождение в этом Царстве любого нужного ему предмета или человека, а потом призвать к себе этот предмет всего лишь благодаря собственной воле, даже не вставая с кресла; и он, разумеется, способен путешествовать в Царстве Теней физически, причем он предварительно создает нечто вроде мысленного коридора и попадает туда, просто сделав один лишь шаг. И еще, по-моему, он умеет читать чужие мысли. В общем, похоже, что Брэнд стал чем-то вроде собственной карты, только живой, во плоти. Не знаю, как объяснить лучше, но я сам не раз видел, как он все это проделывает. Однажды, уже в самом конце, когда мы держали его под постоянным наблюдением во дворце, он таким вот образом обманул нас: как раз тогда совершил то путешествие на Землю, отправив тебя в психушку. Когда мы его снова поймали, один из нас оставался при нем неотлучно. Мы тогда еще, правда, не знали, что он способен вызывать из Царства Теней различные вещи. Когда Брэнд узнал, что тебе удалось восстановить зрение и бежать из темницы, он вызвал откуда-то ужасное чудовище, которое напало на Кейна, в тот раз бывшего его стражем. Потом он, видимо, снова направился к тебе. Только Блейз и Фиона, наверно, опять его перехватили раньше нас, и я больше его не видел до той ночи в библиотеке, когда мы вызволили его из плена. Знаешь, Корвин, я боюсь его, ибо он обладает неким смертоносным могуществом, природы которого я не понимаю.

— Но тогда каким образом они-то смогли заключить его в эту башню?

— По-моему, Фиона, да и Блейз тоже, обладают примерно теми же способностями. Так что вдвоем они, очевидно, способны свести на нет могущество Брэнда, а потом поместить его в такое место, где он свои силы применить не сможет.

— Не совсем так, — сказал я. — Ему же удалось все-таки послать весточку Рэндому. Кроме того, он один раз вышел на связь и со мной, хотя контакт был слабый.

— Ну тогда, значит, полностью нейтрализовать его они не способны, — сделал вывод Джулиан. — Хотя в прошлый раз они весьма сильно ограничили его возможности. И нам только всем вместе удалось пробить их защиту.