Миры Роджера Желязны. Том 2
Шрифт:
Он приказал свече погаснуть. Свеча продолжала гореть.
— Я не устала. Пожалуйста, выпей.
Звуки органа донеслись сквозь ночную тьму. Но строй был уже иным. Рендер слышал его впервые.
— Мне нужна твоя помощь.
— Я готова сделать все, что угодно.
— Взгляни, луна! — Рендер указал на небо. Эйлин взглянула вверх. Из-за чернильно-черной тучи показалась луна.
— А вот еще и еще…
Луны выплывали одна за другой в темном небе, как нанизанные на нитку жемчужины.
— Последняя будет красной, — уверенно сказал Рендер.
В небе показалась красная луна. Тогда, протянув правую руку с вытянутым указательным пальцем так далеко, как только мог, Рендер попытался достать красный кружок.
Боль ожога заставила его отдернуть руку. Она безвольно повисла.
— Проснись! — закричал он изо всех сил. Красная луна исчезла, и белые исчезли вслед за ней.
— Пожалуйста, выпей.
Рендер выбил кубок из ее рук и отвернулся. Но Эйлин вновь стояла перед ним, по-прежнему протягивая ему кубок.
— Выпей.
Повернувшись, Рендер стремглав бросился в обступившую его тьму.
Это было похоже на бег по глубокому снегу. Решение было неправильное. Он допустил ошибку — бег лишь истощал его силы и увеличивал силы Эйлин. Бег истощал силы, отбирал энергию…
Рендер остановился. Кругом была тьма.
— Мир вокруг меня движется, — произнес он. — И я — его центр.
— Пожалуйста, выпей, — сказала Эйлин, и Рендер увидел, что он вновь стоит перед столиком на берегу озера.
Поверхность озера была черной, а луна отливала серебром, высокая и недосягаемая. В слабом пламени свечи, мерцавшей на столе, волосы и платье Эйлин тоже казались серебряными. На лбу у нее сияла маленькая луна.
На белой скатерти стояла бутылка «Романи-Конти» и широкий бокал. Он был полон, этот бокал, и ожерелье розовой пены вскипало до краев.
Рендера мучила жажда, а Эйлин была прекрасней, чем всегда, — изумруд на ее груди сиял, с озера повеяло прохладой, и было что-то во всем этом… что-то такое знакомое…
Он шагнул к ней, и сталь доспехов тихонько звякнула. Рендер потянулся к бокалу, но боль в правой руке была слишком сильной.
— Ты ранен!
Рендер медленно опустил взгляд.
Кровь текла из открытой раны на плече, стекала, капала с кончиков пальцев. Латы, закрывавшие плечо, были рассечены.
Он заставил себя отвести взгляд.
— Выпей это, любовь моя. Этот напиток излечит тебя. — Эйлин встала. — Я подержу бокал.
Рендер пристально следил, как она подносит бокал к его губам.
— Кто я? — спросил он.
Эйлин молчала, но что-то — легкий всплеск, донесшийся с озера, — ответило ему:
— Ты — Рендер, Ваятель.
— Да, помню, — сказал Рендер, и, как за соломинку, цепляясь за ту ложь, которая одна могла разрушить иллюзию, заставил себя выговорить: — Эйлин Шеллот, я ненавижу тебя.
Мир вокруг содрогнулся, словно сотрясаемый судорожными рыданиями.
— Чарльз! — вскрикнула Эйлин, и тьма мгновенно обступила обоих. — Проснись!
— Проснись! — кричал он, снова чувствуя жгучую боль от кровоточащей раны.
Теперь он стоял один посередине белой равнины — безмолвной, бескрайней. Она полого уходила к горизонту — туда, где кончался мир. Поверхность ее светилась, а вместо неба над головой было ничто. Ничто. Он был один. И эхо его собственного голоса донесло от пределов мира: «…ненавижу, ненавижу…»
Он упал на колени. Он знал теперь, что он — Рендер. И ему хотелось плакать.
Красная луна взошла над равниной, заливая бледным, мертвенно-бледным светом все пространство. Скалы отвесной стеной поднимались справа и слева.
Рендер поднял правую руку. Поддерживая больную кисть левой рукой, он вытянул указательный палец и дотянулся до луны.
И тогда из-за скал донесся скорбный вопль — нечеловеческий, полный угрозы, и одинокой тоски, и боли.
Рендер увидел, как, ступая по вершинам скал, сметая с них снежные лавины своим хвостом, бежал, объятый яростью, последний человек-волк, последний великий оборотень Севера — Фенрир, сын Локи.
Взметнувшись в небо, он проглотил луну — и опустился рядом с Рендером.
Его огромные глаза горели желтым огнем. Бесшумно ступая, он крался по равнине, по морозным белым полям, окружавшим скалы; и Рендер обратился в бегство: он бежал то вверх, то вниз по склонам холмов, по расщелинам и ущельям гор, пересекал долины, преодолевая леса сталагмитов и горные пики, — бежал через ледники и по руслам замерзших рек, все вниз и вниз, пока не почувствовал сзади горячего дыхания и не увидел, как разверзлась над ним огромная хохочущая пасть.
Тогда ноги его стали двумя светящимися реками, уносящими его прочь. Одним рывком он оставил весь мир позади и теперь скользил вниз по склону — все вниз и вниз, все быстрее и быстрее…
Прочь…
Он оглянулся.
Серый призрак прыжками несся за ним.
Рендер почувствовал, что он может в любой момент сократить разделяющее их расстояние. Надо было двигаться быстрее.
Все мелькало и кружилось вокруг. Начал падать снег.
Он мчался вперед. Впереди ломаным контуром обрисовалось темное пятно.
Он мчался вперед, разрывая снежную завесу, — казалось, что снежинки теперь падают не сверху вниз, а наоборот, снизу вверх, как поднимающиеся в воде пузырьки.