Мисс Чудо
Шрифт:
Но это была чудовищная ложь. А правда заключалась в том, что ему вообще хотелось узнать о ней побольше, потому что он был по уши влюблен.
И поддавшись на уговоры капитана, переехал в дом по соседству.
Брамблхерст не был построен с таким размахом, как Олдридж-Холл, однако не являлся деревенским коттеджем, хотя принадлежал капитану, уволенному в запас с половинным окладом. Не походил он также и на холостяцкое жилье. Каждый дюйм здесь был надраен, выскоблен и отполирован. Капитан
Предписаний доктора Вудфри он придерживался с такой точностью, словно они исходили непосредственно от Адмиралтейства.
Он неукоснительно соблюдал правила «никаких посетителей» и «никакого умственного напряжения» и заботился о том, чтобы Алистер в должном объеме делал физические упражнения. Вместе с гостем он соблюдал предписанную строгую диету, как разделял в свое время лишения, которому подвергались его офицеры во время продолжительных периодов пребывания в море на пути из одного порта в другой. Он был внимательным и заботливым хозяином, который не нарушал без надобности уединения гостя, но и не оставлял его надолго без внимания.
Тем не менее у Алистера участились ночные кошмары, обнаруживая то, что раньше оставалось спрятанным в потаенном уголке его сознания. И теперь он не знал, что хуже: зияющие провалы в памяти или болезненно яркие впечатления, в которых он с трудом себя узнавал.
Он также не знал, насколько достоверны эти воспоминания. Не искажены ли?
Все это его тревожило, однако виду он не подавал.
Каждое утро за завтраком, когда капитан спрашивал, хорошо ли он спал, Алистер отвечал, что спал как убитый.
Но однажды капитан покачал головой и сказал:
— Удивляюсь, как может здоровый сон дать столь плачевные результаты. Глаза у вас ввалились, будто кто-то их подбил. Надеюсь, вы не лежите по ночам без сна, размышляя об этом вашем канале?
— Конечно, нет, — ответил Алистер. — От этого нет никакого толку.
— Вам также не следует напрягать мозг, гадая о том, что предпримет мисс Олдридж, — заявил капитан. — Вы только не думайте, что она будет действовать в соответствии с общепринятыми правилами. Ничего подобного.
— Само собой, женский ум сильно отличается от мужского, — заявил Алистер.
— Гораздо труднее вести с женщиной пустяковый спор, чем участвовать в самом тяжелом морском бою, — сказал капитан. — Женщина пускает в ход свое собственное оружие и ведет спор по своим собственным правилам, причем в любой момент может их изменить. Даже мне, старому морскому волку, не под силу тягаться с женщинами. — Он нахмурился и, поблескивая глазами, вонзил вилку в кусок бекона. — Мне скоро полвека, но я так и не изучил их повадки и не умею избегать с ними столкновений.
— Но если бы мы избегали столкновений с женщинами, жизнь утратила бы свою прелесть, — возразил Алистер. Когда он оглянулся на годы, прошедшие после битвы при Ватерлоо, годы, прожитые без женщин, ему стало тоскливо. Удивительно, что он не повесился.
Некоторое время они ели молча.
Потом капитан заговорил:
— Но он тоже отчасти виноват в этом. Этакий самодовольный, вечно всех поучающий свиной огузок. До сих пор не пойму, что заставило ее выйти за него замуж. Сказала, что он, мол, степенный. Степенный.
У Алистера отвисла челюсть. Значит, мисс Олдридж была замужем? А потом рассталась с супругом? Видимо, так, иначе она не была бы «мисс Олдридж».
Итак, она не девственница, а это меняет правила игры.
Подумав об этом, Алистер разозлился на себя. Неужели он так деградировал, что только и ищет лазейку, позволяющую ему затащить ее в постель?
Взгляд капитана затуманился печалью.
— Речь не о мисс Олдридж, а о другой леди. Миссис Э. Мы, старые холостяки, частенько позволяем себе поворчать, — сказал он, снова принимаясь за еду.
— Понятно, — сказал Алистер. Значит, речь идет о другой леди. Скорее всего о миссис Энтуисл, решил Алистер. А мисс Олдридж замужем не была.
Ведь она говорила, что у нее нет опыта.
— Мисс Олдридж нравятся мужчины жизнерадостные, — сообщил капитан мгновение спустя. — По крайней мере так было раньше. Ее жених был энергичным парнем. С блестящим будущим. Когда она расторгла помолвку, он последовал за ней сюда с намерением ждать до тех пор, пока она не приведет в порядок свои дела.
Заметив недоумевающий взгляд Алистера, капитан объяснил, что после смерти жены мистер Олдридж совсем забросил поместье и оно пришло в упадок. Положение достигло критической точки вскоре после помолвки мисс Олдридж в Лондоне. Она расторгла помолвку и возвратилась домой. Было это одиннадцать лет назад.
— Нетрудно было догадаться, — продолжал капитан, — что потребуются годы, чтобы привести имение в порядок. Насколько мне известно, до сих пор имеются одно или два спорных дела, над которыми трудятся юристы.
Так вот почему она так строго контролирует деятельность управляющего, подумал Алистер.
— Но разве мог Уильям Пойнтон ждать все эти годы в Дербишире? — произнес Хьюз.
— Пойнтон? — переспросил Алистер. — Уильям Пойнтон, художник?
Капитан кивнул.
— Тогда он был начинающим. Он получил заказ написать фрески для дворца какого-то венецианского аристократа. Это был счастливый случай. Не мог же он предложить сеньору подождать два-три года, а то и пять лет! Теперь, возможно, смог бы, но не тогда.