Мисс «Грация» к беде
Шрифт:
Размышляя о несправедливости такого положения, я пыталась подняться с належенного места. Но не получилось! Если разум был кристально ясен и свеж, то тело ощущалось так, словно по нему асфальтоукладчиком прошлись, как в мультике про «Тома и Джерри». Одеревеневшие конечности не желали мне подчиняться и тянули свинцовой тяжестью. Да что, вообще, со мной произошло? Мысленно застонав, я прекратила глупые попытки. Медленно, шаг за шагом, я начала перебирать в голове события последних суток, которые, по крайней мере, помнила отчетливо и ясно.
Взвывшие сирены в лаборатории мне точно не приснились. То, как я зашла в отсек с хранилищем необработанных штаммов вируса. Орущий на полу идиот в горящем халате. Моя собственная ярость по этому поводу. Чувство, как в груди все замирает от противного свиста анализатора, который едва не кипел. То, как я пытаюсь вызвать экстренную бригаду и заставить несчастное оборудование прожить еще немножко. Совсем чуть-чуть, и его бы охладили. Жидкий криоген распылился бы в воздухе, и все стабилизировалось бы, а потом и сами спасатели подоспели бы. Но, кажется, моим чаяниям не суждено было сбыться. Белый свет и вновь взвывшие сирены – последнее, что отложилось у меня в голове.
Скрипнув зубами от раздражения и злости на криворукого придурка, я с удивлением отметила, что мышцы лица начали лучше двигаться, словно оттаивая. Но все еще не до такой степени, чтобы я могла свободно проводить манипуляции нужного мне рода. Итак, что же было дальше? Белоснежный свет… Непонятные крики… Вой сирен скорой помощи… Все это кое-как уживалось в моей голове и давало представление о том, что, скорее всего, я попала под ударную волну и встретилась со стеной. Тогда более логично получается, нежели очередной загул с девчонками по всем кабакам нашего города.
Затылок прострелило болью, и я с досадой отметила то, что меня как-то не спешат осматривать врачи, хотя аппараты уже должны были сообщить о пробуждение пациентки. Что же это за больница такая? Хоть один сотрудник тут работает, или мне придется делать все самой? Вроде бы по нашей медстраховке меня с такими серьезными травмами должны были экстренно увезти в столичный госпиталь военной хирургии. Не думаю, что стена была рада встрече со мной, а ударная волна пощадила бедные косточки наивной дурочки. Припечатало со всей силы.
Но, даже после осознания всего произошедшего, мое состояние не позволяло мне смириться с такой несправедливостью. Я лежала и наблюдала за тем, как медленно переливаются под закрытыми веками миллионы сверкающих частичек всех цветов радуги. Наверное, это первый раз, когда я могла подумать о своем прошлом и о том, как мечтала обрести семью. Глупо, конечно, но почему бы и не рискнуть? Но то, как я чувствовала себя в нынешнем состоянии, было далеко от нормального Слишком больно и неправильно… Словно я потерялась, рассыпалась на кусочки, а теперь не могла стать цельной.
Я жива, слава богу, а все остальное – это мелочи. Значит, мое многострадальное тело находится в больнице. Свинцовая тяжесть – последствие аварии, произошедшей в лаборатории. Как же, оказывается, все просто и понятно. Теперь остается только вновь обрести контроль над собственным телом и позвать медиков. Достаточно просто разобраться, чем конкретно мне грозит произошедшее, и узнать, как скоро я смогу выписаться. Стоит взять себя уже в руки и открыть слипшиеся глаза. В детском доме хуже бывало, нечего тут из себя кисейную барышню строить!
И почему это я вдруг захотела чего-то нормального в жизни? Думала, Михаил Сергеевич мне предложение сделает, от семьи уйдет? Наивная я! У меня никогда не было семьи. Мне не к чему стремиться и нечего выставлять как идеал. Надо просто смириться и понять, что мужчинам не нужна жена, помешанная на работе, сутки напролет проводящая в лаборатории, доступ в которую запрещен. Они мечтают видеть рядом с собой тех, кто умеет штопать носки, варить пельмени и рожать каждые пять лет по наследнику. Я же никогда не хотела детей. Все, о чем я мечтала – просторный дом и любящий муж.
Теперь же и это было под вопросом. Если я повредила позвоночник или еще какую-нибудь жизненно важную систему в организме, то даже шанс начать ходить невелик. Ладно, сейчас надо дотянуться до кнопки вызова, попытаться поговорить с медсестрой и врачом. Вот когда мне объявят диагноз и вынесут приговор, тогда и начну наматывать сопли на кулак. Надежда все еще теплится, потому рано опускать руки. Правильно, в жизни надо надеяться на лучшее, и тогда она вам улыбнется всеми цветами яркого солнышка!
Глава 2
Тишина давила на плечи, а собственная беспомощность меня убивала. Не иметь возможности двигаться – хуже смерти, честное слово. После тщательного анализа своего состояния первоочередной целью я выбрала открыть глаза и понять, в какой госпиталь меня доставили после взрыва анализатора. На этом стоило сконцентрировать все внимание. Сейчас мне кажется, что я начинаю что-то ощущать. Но сказать наверняка невозможно, галлюцинации и мышечные спазмы никто не отменял. Так что поводов для радости пока не наблюдалось. С головой я все еще дружу, и на том спасибо! В овощ не превратилась…
Мысленно нарисовав в голове весь процесс, я представляла, как глаза распахиваются и перед моими очами предстает белый потолок больничной палаты. Сейчас нужно как быстрее вновь начать шевелиться, неизвестно, сколько я пролежала в постели. Чем сильнее мышцы атрофируются, тем тяжелее мне будет вернуться к нормальной жизни. Сколько времени у меня ушло на первичный этап реализации этого плана, не представляю. Мои мучения все длились и длились, превращаясь в пытку. Я даже не могла вообразить, что это так страшно – оказаться полностью парализованной. Оказывается, большего кошмара в жизни я не видела. Это граничило с помешательством…