Миссис Бреникен
Шрифт:
И все же не только голод побуждает австралийцев к людоедству. Они питают явное пристрастие к человеческой плоти, называемой дикарями со свойственной им жуткой реалистичностью «талгоро» — «говорящее мясо». И поскольку соплеменников пожирают только в крайних случаях, австралийцы охотятся на иноплеменников. Между племенами идут бесконечные войны, и все военные походы не имеют иной цели, кроме как добыть «талгоро».
Как рассказывает доктор Карл Лумхольц, во время его путешествия по северо-восточным провинциям сопровождающие его черные беспрестанно обсуждали проблему пищи, говоря: «Для австралийцев нет ничего лучше человеческого мяса». Но они не любят мяса белых людей, находя в нем очень неприятный соленый привкус.
Есть и еще одна причина, побуждающая племена уничтожать друг друга. Австралийские аборигены необычайно легковерны. Они страшатся голоса «квин'ган», злого духа, якобы обитающего на равнинах и в горных ущельях, хотя этот голос есть не что иное, как унылая песня изумительной птицы, одной из самых интересных в Австралии. Несмотря на то что аборигены верят в существование высшего недоброго существа, они, как утверждают авторитетнейшие исследователи, никогда не молятся, и следов отправления ими религиозных обрядов нигде не обнаружено. Вместе с тем дикари очень суеверны и, будучи убеждены в дурных намерениях своих недругов, торопятся убить их, боясь быть заколдованными. Все это в совокупности с каннибализмом и создает обстановку непрекращающегося взаимного истребления.
Отметим мимоходом, что австралийцы с почтением относятся к своим жертвам. Тело они хоронят так, чтобы оно не соприкасалось с землей: обкладывают его листвой и корой и кладут в неглубокую могилу ногами на восток, а в некоторых племенах мертвых хоронят в положении стоя. Над могилой вождя сооружают шалаш, вход в который располагается с восточной стороны.
Кстати, у менее диких племен бытует странное верование о том, что мертвые должны возродиться в облике белых людей, и, как заметил Карл Лумхольц, в местном языке одно и то же слово выражает понятия «дух» и «белый человек». Согласно другому поверью, животные прежде были людьми. Таковы племена, населяющие Австралийский континент. Нет сомнения, что судьбой им уготовано исчезнуть с лица земли, как уже исчезли жители Тасмании.
Инда, в руки к которым попали Джон Бреникен и Гарри Фелтон, были типичными представителями местного населения. Инда то нападали на вражеские племена, то сами подвергались нападению, но всякий раз имели бесспорное преимущество над своими врагами благодаря советам, которые давали им пленники, вынужденные следовать за аборигенами в их бесконечных скитаниях по центральным и северо-западным районам материка — от залива Кинг до залива Ван-Димен, от долины реки Фицрой до долины реки Виктория и равнин Земли Александры. Так капитан Джон и его помощник побывали в краях, неведомых даже географам, остающихся белыми пятнами на современных картах: на востоке Земли Тасмана, Арнемленда и Большой Песчаной пустыни.
Инда не обращали ни малейшего внимания на то, что пленники с трудом переносят постоянные походы. Аборигены привыкли к такой жизни и не думали ни о расстояниях, ни о времени, о которых вообще-то имели весьма смутные представления. Например, о планируемом месяцев через пять-шесть событии абориген, нисколько не сомневаясь, говорит, что оно случатся через два-три дня… Он не знает своего возраста, не более осведомлен и о том, который сейчас час. Поистине австралиец, как и некоторые животные, обитающие на этом континенте, существо совершенно особенное.
Вот к такой жизни пришлось приспосабливаться Джону Бреникену и Гарри Фелтону. Ко всему прочему, они вынуждены были довольствоваться пищей скудной и отвратительной. А чего стоило быть свидетелями омерзительных сцен каннибализма, происходивших всякий раз после сражений?
Разумеется, моряки имели твердое намерение усыпить бдительность аборигенов и бежать, как только представится подходящий случай. Однако пленников так надежно охраняли, что благоприятные для побега ситуации складывались крайне редко, и едва ли Джон и Гарри смогли бы удачно такой ситуацией воспользоваться. Один только раз — приблизительно за год до экспедиции миссис Бреникен в Австралию — идея побега могла бы осуществиться. Вот как это произошло.
В результате столкновений с племенами, обитающими во внутренних районах Австралии, инда завладели стойбищем на берегу озера Амадиес, на юго-западе Земли Александры. Редко они забирались так далеко в глубь материка. Капитан Джон и Гарри Фелтон, зная, что находятся милях в трехстах от трансавстралийской телеграфной линии, сочли обстановку для побега благоприятной. Поразмыслив, они пришли к заключению, что лучше бежать по отдельности и встретиться в нескольких милях от стойбища.
Гарри Фелтон, обманув бдительность аборигенов, довольно удачно добрался до того места, где он должен был дожидаться своего товарища. К несчастью, именно тогда, когда Джон собрался бежать, его позвал к себе Вилли, желавший, чтобы белый ухаживал за ним, поскольку в последнем бою вождь был ранен. Джон не мог отлучиться, и Гарри Фелтон напрасно прождал его несколько дней. Решив, что, если ему удастся дойти до какого-нибудь поселка внутри материка или на побережье, он сможет организовать экспедицию с целью освободить своего капитана, Гарри Фелтон направился на юго-восток. Однако в пути ему пришлось испытать столько тягот, лишений и мук, что спустя четыре месяца после побега он, изможденный, упал на берегу реки Пару, в округе Улакарара, в Новом Южном Уэльсе. Дальнейшее читателю уже известно.
То обстоятельство, что рядом не стало товарища, явилось для Джона тяжелейшим испытанием. С кем он теперь будет говорить о самом для себя дорогом: о родной стране, о Сан— Диего, о любимых людях, оставленных там,— о жене и сынишке, который рос вдали от него и которого, может, он никогда не увидит, о мистере Уильяме Эндрю, о всех своих друзьях, наконец?… Вот уже девять лет он находится в плену у инда, и сколько еще времени пройдет, прежде чем он обретет свободу? Но надежда умирает последней… Только бы Гарри Фелтон добрался до какого-нибудь населенного пункта на побережье, а там уж он сделает все возможное, чтобы освободить своего капитана.
С самого начала пребывания в плену Джон изучил язык аборигенов. Стройность его грамматики, точность обозначения понятий и изящество выражений, быть может, указывали на то, что в давние времена австралийские аборигены достигали определенного уровня цивилизованности. Он часто говорил Вилли о том, как выгодно ему дать своим пленникам свободу и возможность добраться до Квинсленда или Южной Австралии, откуда они отправят ему такой выкуп, какой он только пожелает. Но Вилли по натуре был очень недоверчив и не желал даже слышать об этом. Будет выкуп — он освободит пленников.
После побега Гарри Фелтона сильно разозлившийся Вилли стал суровее относиться к капитану Джону. Он лишил его свободы передвижения во время походов и привалов и приставил к нему аборигена, который отвечал за пленника головой.
Прошли долгие месяцы, а капитан Джон так и не получил никакой весточки от товарища. Неужели Гарри Фелтон погиб в пути? Если бы ему удалось достичь Квинсленда или Аделаиды, разве он не предпринял бы уже попытки вырвать его из рук инда?
В первые месяцы 1891 года — то есть в начале австралийского лета — племя вернулось в долину реки Фицрой, где Вилли обычно проводил самый жаркий период и где имелись необходимые для жизни племени ресурсы. Там же находились инда и в первые числа апреля. Стойбище располагалось в излучине реки, в месте, где в Фицрой впадает небольшой приток, спускающийся с северных равнин.