Миссия «Демо-2020»
Шрифт:
– …попала в травмпункт.
Афанасьев медленно поднялся со стула. Его узкие ноздри раздулись и побелели.
– Если это дело, рук этого скота… – начал было он, имея в виду Ярослава Алексеевича и его возможных подручных, но Лена перебила его:
– Да нет же, котик!.. Успокойся. Я сама виновата. Я упала на улице и сломала руку.
Женя хотел что-то сказать, но у него пересохло в горле, и ни звука не могло протиснуться сквозь неподатливую, шершавую гортань. Он все-таки вытолкнул:
– Р-руку?
– Да. Левую.
Женя положил мобильный на стол. Наверно,
– Он в самом деле изъясняется очень понятно, не так ли, Женя? Да и платит за молчание очень и очень… Завтра я собираюсь купить для редакции новую машину и десяток компьютеров, а на оставшиеся деньги… а на оставшиеся деньги подумаем, что можно приобрести еще. Впрочем, примерно то же говорят деятели из редакции Коркина, когда собираются пропить еще не полученный гонорар. А лично мне не дает покоя этот… Ярослав Алексеевич. А еще больше – тот человек, который вчера…
Афанасьев выговорил:
– Если бы ты видел, Иваныч, как это было! Мистика… полтергейст какой-то… театр одного актера.
– Последнее – самое вероятное, – сказал Серафим Иванович. – Может, вы пьяные были? Помнится, неделю назад Бурденко напился – раз за год! – и наутро рассказал, как его жена прошла сквозь дверь и растаяла в мистическом тумане, а Паша тупо ткнулся носом в материализовавшуюся дверь и так и уснул на пороге. Говорил, что перед носом клубились зеленые черти…
– Вот не надо о чертях, Иваныч. Знаю я одного такого черта. Он в меня вселился, а его предок был личным бесом Иоанна Грозного, – не отдавая себе отчет в том, что же он такое несет, тихо выговорил Женя, мутно глядя в сторону.
– Хватит пороть чушь, Евгений, – сказал Серафим Иванович, потирая руки. – Можно и обмыть удачную сделку… Кстати, моя жена уехала к подруге, так что вечером ты зван и – Лена… Но… Это дело не вылезает у меня из головы. И еще… мне кажется, разгадка кроется в том, чем занимался этот Малахов. Отсюда вся эта секретность, весь этот налет шпионский…
– Шпионский… – буркнул Афанасьев, в ушах которого все еще стояли слова Лены: «Сломала руку… Левую…» Нет, само по себе это, конечно, было чрезвычайно неприятно, сломать руку-то. Но в аспекте последних событий, да ежели припомнить заключение графологической экспертизы…
– Черт знает что!!!
«Вот только не надо притягивать за уши мою родню, – послышался глуховатый голос Сребреника. – И не о том ты думаешь, Владимирыч! При чем тут Малахов? Нет… ух-х!.. он-то, конечно, при всем, но ведь тебе только что дан ключ… и какой ключ!»
– Но ведь этого не может быть, – произнес Афанасьев.
Только тут он заметил, что Сорокин битую минуту внимательно его рассматривает. Женя мотнул головой, потому что ему показалось, что к вискам пристала паутина. Серафим Иваныч помолчал и, вынув из сейфа панацею от всех бед, налил полстакана целебного средства. Вопреки ожиданиям выпил не сам, а протянул Афанасьеву. Женя покачал головой: не лезло.
– В кои-то веки! – пискнул бес Сребреник. Женя озлился и выпил. Полезло.
– Я навел справки, – глухо произнес Сорокин после еще одной минуты молчания. – И если этот Ярослав Алексеевич думает, что о деятельности того НИИ, в котором работал Малахов, имеет представление только его разведка, то он глубоко заблуждается. Нельзя недооценивать людей, даже если они из провинции.
– Так ты что-то выяснил, Иваныч?
– Я навел справки в ФСБ, – повторил Серафим Иванович. – У меня есть один старый знакомый, с которым мы вместе учились в МГУ. Его еще там завербовали, а я вот оказался простофилей, потому и вернулся к себе в провинцию, хотя мог и в Москве закрепиться. Мне Лариска этим уже всю плешь проела… Володя – так его зовут – он генерал. Генерал КГБ… то есть ФСБ, хрестоматийный такой типаж злодея из скверного голливудского боевичка. Он веселый человек, на генерала и не похож. Матерится!.. Так вот, сегодня он мне сбросил факс. Почитай.
ФАКС: Информация о Малахове. Малахов Николай Григорьевич. 1975 года рождения. Закончил МИФИ (Московский инженерно-технический институт), в 1995– 1999 годах работал в аспирантуре на факультете теоретической и экспериментальной физики. Кандидат технических наук (1997 год). В марте 1999 года переходит на работу в …ский НИИ по профилю экспериментальной физики. Около двух десятков научных трудов, большей частью по постулатам теории относительности, так называемой единой теории поля и пространственно-временного континуума. И тому подобная научная дребедень. В августе 2005 года погиб при взрыве в результате неудачного опыта. Но только все это не для широкой огласки, учти. Хотя ты сам ркурналюга, знаешь, как твои коллеги подметки на бегу срывают. Ушлые!..
А вообще, Серафим Иванович, это хамство – контактировать только по рабочим вопросам. Ты же все обещал наехать в гости. На дачку съездим, порыбачим, по рюмашке, все, как полагается. Так что жду…»
– Это от кого? – глупо спросил Афанасьев, прерывая чтение факса, поскольку дальше пошли вещи, не имеющие ни малейшего отношения к личности Николая Малахова. – И такое он тебе по факсу посылает? У него что, погоны лишние?
– Так про это, оказывается, и так писали в паре журналов. Секрет Полишинеля… Володя – старый друг. Между прочим, отставной генерал КГБ. – У Серафима Ивановича у самого путались мысли, он начал заговариваться и повторяться. – У него и сейчас приличные связи в нужных кругах. Он мне даже для Лариски киллера предлагал по пьянке найти… уф! Шутит он так, понятно? Ты прочел о Малахове? Никаких мыслей?
– Ни малейших, – быстро соврал Женя. Ему казалось, что его мозги вскипели и липкой плазмообразной массой липнут к стенкам черепа.
– А вот теперь послушай меня, – проговорил Серафим Иванович, – мне кажется, я близок к разгадке этого дела. Тогда объясняется все. Особенно если учесть, что сказал мне по секрету Владимир Сергеевич… вот этот самый генерал в отставке …в телефонном разговоре. Он сказал, что ему приблизительно известно, что скрывается за этой мудреной единой теорией поля. Он, правда, пьяный был. Говорят…