Миссия для чужеземца
Шрифт:
— Не нравится? — удивился Негос, рассматривая снятые сапоги. — Я думаю, что он не совсем человек. Золотнянкой набивали на ночь?
— Да, — нахмурился Лукус. — Что-то не так?
— Так-то так, — пробурчал Негос. — Только где мои охранительные шнурки? Что это за самодельные полоски кожи?
— Там, где мы ходим, магия может привлечь к себе внимание, — ответил Лукус.
— Если бы вы оставили мои шнурки, вот этих бы повреждений не было, — показал Негос. — Что касается магии, она исполнена аккуратно и в соответствии с разрешением. Шнурки не светятся. Для того чтобы почувствовать колдовство, нужно засунуть ногу в голенище.
— Вик делает для тебя шнурки? — спросил Лукус.
— Да, — ответил Негос. — Ярлык на магию есть еще у пяти элбанов, но Вик лучший. Дорого дерет, да и характер у него не сахар, но он мастер своего дела. Я знаю, что ты его не любишь, но поверь мне, он честный человек. Хотя, вполне возможно, в некоторых вопросах порядочное дерьмо. Но не в делах профессии. Или ты думаешь, что Леганд стал бы приносить ему камни для порошков, если бы Вик не заслуживал доверия? Не забывай, что у колдуна пятеро детей, их надо кормить. А что там за паренек стоит на улице? Как тебя зовут?
— Дан, — сказал, заходя в мастерскую, мальчишка.
— Ты что, тоже, как этот маленький демон, первый раз видишь живого шаи, да еще в фартуке? — поинтересовался Негос.
— Нет, — ответил Дан. — Я видел и шаи, и нари, и банги. Я жил у дяди Трука. У нас было много постояльцев.
— Иди сюда. Я все знаю про Трука. Снимай-ка безобразие, которое калечит твои ноги.
Дан стянул ботинки. Негос бросил взгляд на сбитые ступни и снял с полки пару коричневых мягких сапог.
— Вот, возьми, парень. Твой дядя поставлял мне кожу, я остался ему должен. Этого моего долга на две пары обуви хватит. Износишь эту, придешь еще. Но имей в виду, что моя обувь служит долго. Ты тоже об этом не забывай. — Шаи отдал сапоги Сашке. — Носи, не спотыкайся. Вот в этом мешочке масло для кожи. Оно будет полезнее, чем золотнянка. А вот шнурки. Вставь, не слушай этого упрямого белу, и твои сапоги прослужат тебе еще года два.
— Почему ты говоришь, что я не человек? — спросил Сашка.
Негос прищурился, затем ткнул себе пальцем в нижнее веко:
— Заметил, какие большие глаза? Я все вижу. Больше, чем белу. И чем этот паренек. Правда, не больше, чем ты. Но пусть белу не волнуется, у тебя нет черноты внутри. И по крайней мере снаружи ты очень похож на человека.
— Кто же я, по-твоему? — растерялся Сашка. — Всю жизнь я был человеком!
— Что твоя жизнь, — вздохнул сапожник. — Она только начинается.
— Что еще говорят в городе, мастер? — спросил Лукус. — И за кем же охотится тот собаковод, если в демонах он не разбирается?
— Он разбирается в том, кому служить. А служит он храму, точнее, его настоятелю. Погонщика зовут Бланг, и он всегда был порядочной скотиной. Когда почти четыре года назад Валгас пришел в город, он набирал себе работников среди не самых лучших жителей. И этого Бланга приставили к псу только из-за силы, хотя, думаю, что, если пес захочет, погонщик потащится за ним как продолжение хвоста. Латс, помощник Валгаса, привез пса год назад сюда еще щенком. Но уже тогда он был размером с лайна. Я не знаю, где разводят таких собак, но от ворья наше местное святилище застраховано надежно. Что касается города… Посиди в любом трактире, особенно поближе к южным воротам, и ты будешь знать все. В городе неспокойно. Много чужих лиц, чужих слов. Если ярмарки не будет еще недели три, торговцам и ремесленникам придется туго. За исключением настоящих мастеров.
— Ты с неодобрением говоришь о Валгасе, — заметил Сашка.
— Я слишком хорошо вижу, — усмехнулся Негос.
— Спасибо тебе, Негос, за хорошую работу, — сказал Лукус, кланяясь и направляясь к выходу.
— Ожидание завершилось? — почему-то с грустью спросил Негос в спину белу.
Тот задержался на мгновение.
— Я очень надеюсь на это, Негос.
— Удачи вам, друзья, — пожелал мастер.
Лукус кивнул и вышел. Сашка поднялся с табурета, тоже поклонился мастеру, но обернулся в дверях:
— Почему за исключением настоящих мастеров?
Негос улыбнулся, ухватил со стены пару только что пошитой обуви и гордо потряс ею в воздухе:
— Элбан, который единожды надел обувь Негоса, — мой клиент навсегда. И если Эйд-Мер будет осажден вражеской армией, он преодолеет любую осаду, чтобы достать себе новую пару!
Лукус дождался Сашку и Дана на улице и кивнул в сторону двери:
— Заал, которого убил демон на старой дороге, был шаи. Негос его родной брат.
Путь к дому Хейграста оказался неблизким. Сашка и Дан крутили головами, а Лукус легко разбирался в хитросплетениях улиц, не упуская случая обратить внимание спутников на отдельные здания и целые кварталы. Они успели разглядеть высокую, хоть и незатейливую башню Бродуса. Приземистую, выкрашенную в зеленый цвет башню аптекаря Кэнсона, над воротами которой висел череп какого-то животного. Наполненные гомоном и суетой несколько пузатых гостиничных башен. Затем вновь пошли кварталы ремесленников. Башни плотников и столяров при малейшем дуновении ветерка исторгали опилки и тягучие запахи лаков. А квартал хлебопеков пропитался ароматом сдобы.
— Представляю, что здесь творится с утра, — вздохнул Дан. — Когда мама пекла по утрам лепешки из ореховой муки, люди останавливались возле нашего дома.
Сказав это, мальчишка затих. Однако молчание продолжалось недолго. Улица стала шире, и привычные башни сменились угловатыми строениями. Из дворов доносились удары молотов, над некоторыми зданиями поднимался дым. За домами отвесной стеной стояли горы, окружающие долину. Дан оживился и, спотыкаясь о камни, стал рассматривать вывешенные на воротах изделия.
— Основную славу Эйд-Мера создали кузнецы, — заметил Лукус. — Немногие мастера Эл-Айрана сравнятся с ними, а тех, кто способен превзойти местных ремесленников, знают наперечет. Правда, есть еще банги, но они живут обособленно и неохотно открывают свои секреты.
— Хейграст кузнец? — спросил Сашка.
— Да, — улыбнулся Лукус. — И очень хороший. Но не только. Он неплохо управляется с мечом и топором. К тому же продает не только то, что делает сам. Он еще и покупает оружие у купцов. У него лучшая оружейная лавка в городе.
— А почему здесь дома не теснятся, как на других улицах? — удивился Сашка.
— Горны! — объяснил Лукус. — Кузнецы дружат с огнем, поэтому магистрат расположил их слободу на окраине и выделил им больше земли. Это давняя история. Именно тогда кузнецы отвоевали себе право строить обычные дома, а не башни. Недаром в Эйд-Мере говорят, что кузнецом может стать только очень упрямый элбан.
— Кузнец должен переупрямить железо, а это непросто! — вмешался Дан и добавил: — Вот дом Хейграста!