Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника
Шрифт:
Люди слишком много думают обо всяких «Если» и чересчур беспокоятся о том, что будет «После». Не знаю, только ли из-за этого я начала так считать, но после недавних событий кое-что поняла. Если тебе хочется что-то сказать или сделать, не стоит тянуть. Вчера, когда я не знала, что произошло с моим отцом, в голове волей-неволей начали проноситься мысли о том, что можно было бы совершить, ведь действительно многие из моих и, мне думается, его желаний не были выполнены. В частности, из-за того, что Роберт много работает, но иногда и я была чересчур вредной, поэтому наше и без того ограниченное время для общения частенько сводилось
И вчера, стоило лишь на долю секунды задуматься над тем, что такого родного для меня человека может не стать… Показалось, будто весь мир для меня рухнул. Потеря отца означала бы и мою смерть. Наверное, именно из-за этого я тогда позволила себе больше не быть такой, как обычно. Я ненавижу показывать людям свои слабые места, а Филу открылась, причём без особого труда. Мне было больно, когда мы с парнем поссорились, я чуть с ума не сошла, когда было неизвестно, что же случилось с папой, поэтому очень сильно устала. Устала из-за мыслей о том, что чего-то там не доделала, а возможности завершить это уже не представится. Больше я не хочу сидеть и жалеть о чём-либо, ведь, как бы банально это ни звучало, завтра или даже сегодня кого-либо из нас может сбить автобус. И всё. Останутся лишь боль и сожаления, сожаления, сожаления… Нет, я не хочу этого!
И плевала я на это идиотское пари с высокой колокольни! Если кто-то скажет, что сейчас я стою и испытываю все эти чувства лишь из-за этого, придётся врезать ему. Дело тут совсем в другом.
– Фил, - нерешительно начала я, но на полпути велела себе собраться. – Скажи, а как я смотрю на тебя сейчас?
Я чувствовала себя глупо, этого не отнять, но чуть ли не в первый раз мне казалось, что всё правильно. Хоть и предпочитала не думать об этом, каждый раз после очередной встречи с этим парнем у меня оставалось какое-то непонятное чувство. Неудовлетворённость, что ли. А в этот раз я решила – будь, что будет. Один раз живём, в конце концов!
Гардинер внимательно посмотрел на меня. В кои-то веки мне удалось определить его эмоции – непонимание, некая растерянность. Что же, Фил, ты не одинок. Я сама не ожидала от себя подобного.
– В моём взгляде что-то изменилось? – спросила я.
Парень молчал. Казалось, в этот момент ему было нечего сказать. Но спустя какое-то время он всё же произнёс:
– Это, конечно, льстит мне. Но было бы гораздо лучше, если бы сейчас мы поговорили серьёзно.
– А я серьёзно. Что насчёт тебя? Что ты думаешь обо всём этом?
В этот момент лицо парня вновь стало каменной маской, по которой нельзя ничего прочесть. Я же чувствовала себя так, словно собиралась обрезать провод на тикающей бомбе. Сейчас я либо буду спасена, либо она взорвётся. Но мне плевать. Я и так дала выход слишком многим эмоциям за это время. Сдерживаться дальше больше нет сил. Никаких.
– Пожалеешь ведь, - со вздохом сказал Фил, после чего сделал один шаг навстречу мне.
– Почему я должна?.. – и в который раз мне не удалось закончить вопрос.
В этот момент парень прикоснулся своей правой рукой к моей щеке, отчего я невольно вздрогнула. Его пальцы были холодными, из-за чего по коже пробежали мурашки. После этого прикосновения я, если честно, плохо осознавала всё, что происходит, но каждое движение, каждое чувство, что я испытывала в тот момент, врезалось в мою память, казалось бы,
Вскоре Гардинер медленно провёл рукой по моей щеке к шее, перемещаясь на плечо, несильно сжимая его. Я сглотнула подкативший к горлу комок, но продолжала стоять, не двигаясь. Буквально через секунду парень наклонился, второй рукой найдя мою правую руку, после чего сжал её в своей, да так крепко, что я даже немного удивилась и посмотрела вниз. После, подняв голову, обнаружила, что лицо Фила оказалось совсем рядом с моим. Не думая ни о чём, лишь повинуясь какому-то неведомому инстинкту, я как-то слабо улыбнулась, а потом закрыла глаза.
Буквально в следующую секунду дыхание парня опалило кожу моего лица, затем я почувствовала, как его губы прикоснулись к моим. Раньше я думала, что при первом поцелуе меня должен сразу же захлестнуть шквал эмоций, но это было не так. Стоило губам соприкоснуться, как все мысли вылетели из головы, все чувства пропали, осталось лишь одно – полная сосредоточенность на определённом участке тела.
Понятия не имею, сколько мы простояли вот так вот, ведь я совсем потерялась во времени. Но лишь в тот момент, когда Фил отстранился, я так ясно почувствовала всё. Сбившееся дыхание, лицо, которое горело вовсе не из-за того, что на него вдруг подуло чем-то теплым, бешено скачущее сердце и непонятное ощущение в животе, которое на деле бабочками назвать язык не повернётся. И как же приятно было слышать такое же частое дыхание Фила и чувствовать, как его рука всё сильнее сжимает мою.
Я и не заметила, как до этого схватилась за его куртку, но теперь это сыграло мне на руку. Не знаю, из-за чего я вдруг так осмелела, но начала притягивать парня ближе к себе и сама тянулась к нему. В голове было лишь одно: я хочу этого. И не волновало то, что будет дальше.
К счастью, парень не оттолкнул меня, чего я, между прочим, очень боялась. Наш поцелуй повторился, в этот раз я уже не потеряла голову, а ясно ощущала всё это. Его губы были тёплыми, но, казалось, немного покалывали. То ли это странная реакция моего организма, то ли у Фила они просто обветрились. Но это было неважно. Чуть ли не впервые всё шло так, как я того хотела. Неожиданностью же стало то, что он вдруг приоткрыл рот и провёл языком по моим губам, из-за чего я невольно открыла их.
Мои до сих пор закрытые глаза аж распахнулись от удивления, когда появился риск того, что этот детский поцелуй – касание одними лишь губами – может перерасти во что-то большее. В голове вновь смешались все мысли, внутри смешались все чувства, так что я не могла понять, а хочется ли продолжения. Но, к счастью, в этот раз Гардинер не подвёл. Отстранившись от меня теперь на расстояние половины вытянутой руки, он посмотрел мне в глаза и, слабо улыбнувшись, сказал:
– Думаю, ты согласишься, если на сегодня этим дело ограничится.
Какое-то время я смотрела в его глаза, не зная, что вообще должна сказать или сделать, но вскоре почувствовала, как задрожали сперва мои колени, а потом мандражка – иначе и не назовёшь – распространилась по всему моему телу, из-за чего я быстро прильнула к парню, выдёргивая свою руку из его, чтобы как можно крепче ухватиться за чужую куртку. Прикоснувшись лбом к груди шатена, я часто задышала, не в силах понять, что со мной творится. Нет, я, наверное, действительно странная, потому что вдруг возникло желание промыть рот. С мылом.