Миссия
Шрифт:
Нам не нужно было на него прыгать. Достаточно было просто потянуть время, бегая от неприятеля. Но, Васёк, как тигра, рванул на бандоса, вопя и размахивая кулаками. Водила, поначалу, вероятно, хотевший только припугнуть шантропу, ножевой рукой поставил блок, а левой саданул лихого дружинника в ухо. Васёк скатился в придорожную пыль, открыв противнику все участки тела для удара. Увидев военных, китаёза сделал зверское лицо. Будет кончать — пронеслось в голове… Счёт шёл на секунды. Я рванул на противника, но, тот, видимо, не был
Добавлен один балл в раздел "Знаток чужих обедов".
Фу, какая мерзость. Мундир безнадёжно испорчен. Подскочившие милиционеры вяжут стонущего в пыли водилу, а Колобок, размахивая руками, показывает Старкову, как он запускал булыжник в этого Голиафа. Пока я умывался у колонки, из подъезда вывели троих со связанными руками. Любитель семечек, недобро посмотрел на меня и сплюнул через зубы в мою сторону. Васечка, почувствовав себя героем эпизода, потянул меня за Старковым в квартиру потерпевших.
В прихожей, несмотря на кавардак, была заметна печать благополучия и достатка. Старлей Серёга, записывающий ответы на вопросы, хмуро посмотрел на маячившего Колобка. Меткий метатель, как павлин, выпятив грудь, прохаживался по помещениям, осматривая фотографии и всякие штучки, типа фарфоровых слоников. Старков, вздохнув, ничего не сказал метателю, а вот у хозяина квартиры уточнил:
— Товарищ Равичер. Ещё раз назовите место работы и должность… Трест "Мособлшляпа"? Технолог-конструктор?
— Прям, как на авиазаводе, — влезает Васечка, и замолкает, наткнувшись на строгий старковский взгляд.
Из спальни вышли хозяйка с дочерью. Вероятно, меняли разорванную одежду. Старков представил нас, как спасителей семейства. Благодарностям хозяев не было числа. Нас оставили на чай. Старков, дописав протокол, удалился.
— Эти изверги… Они даже на Мириам одежду сорвали. А я же им все деньги… Все деньги… — причитал шляпник.
Хозяйка заставила меня снять испачканный китель и пошла застирывать.
Стройная девушка лет двенадцати поначалу пугливо стояла у комода, очевидно, ещё переживая случившееся. Но, постепенно, после весёлых рассказов Колобка про жизнь в общаге, как-то отмякла и тоже включилась в разговор.
— Я в хореографическом училище учусь. Хочу танцевать на сцене. У нас старших девочек в ансамбль "Берёзка" взяли. Вот бы и мне.
Тут я повнимательней присмотрелся к девчушке. Ну, да. Точно она. Пересекались в той жизни. Мира Кольцова — руководительница ансамбля "Берёзка".
Тут, достали пакет с пряниками. Началось чаепитие… Я, как заметил переглядывания Васечки и малолетки, так сразу и засобирался. Мол, ещё в участке отчёт составлять, и всё такое. Попенял потом Колобку, за заигрывания со школьницей. Тот, даже обиделся. Мол, не рассматривал эту девочку для такого…
Плавали, знаем. Сейчас не рассмотришь, а потом рассмотришь, как миленький. Природа. Против неё не каждый попрёт…
Добавлено свойство: "Обучение дурня". Теперь Ваши взывания к совести и морали будут сильнее на пять процентов.
18 сентября 1950 года. Москва.
Ночью в голову лезли новости, вероятно из будущего того моего мира. Запомнил лишь заголовок одной — "РБК: общий объём взяток в сфере госзакупок составляет около 6,6 трлн рублей".
Враньё, наверное. Если нет, то нехило ребята научились пилить бюджет. Нехило.
Надоели по утрам "похоронные" баллады "Тиары". Аж слезу вышибает, так они поют про уходящую Любовь… Поставьте-ка мне что-нибудь бодренькое из Дискотеки 90-х. Помню, тогда народ веселился, как в последний раз…Да. Точно-точно. Многие девчата тогда в валютные подались. Сейчас, здесь в пятидесятом, и рублёвых то днём с огнём не сыщешь. Всем девушкам подавай большое и светлое чувство… О чём это я? Харэ. Про любовь ни слова…
После тренировки заехали к Боброву в госпиталь. Ему там опять что-то оперировали. Он ничего такой. Бодро скачет на костылях. А это кто?
Дамочка в больничном халате, весьма симпатичная, взяла Сёву под руку и смотрит на нас, не смущаясь. Бобров, слегка тушуясь, протянул:
— Знакомьтесь. Тая… Татьяна Санина. Солистка театра оперетты. В ноябре приглашаем на свадьбу. — выдохнул, покрывшись капельками пота, грозный форвард.
Высокий Шувалов, потрясённый новостью, склонившись, протянул артистке руку:
— Витя. И давно вы… это…
— Таечку неделю назад с подозрением на перелом привезли. Вот, завтра выписывают, — ответил за кудесницу сцены Сёва.
Быстренько. Раз-два и в дамки.
— Мы тут принесли кое что, — вспоминает про передачку Витёк, — Может выйдем на воздух? Отметим, так сказать…
Взяв в пищеблоке четыре кружки, мы разложили на скамейке нехитрую снедь. Тут невеста заметила в шуваловской сумке фотоаппарат.
Попросила посмотреть и, прочитав выгравированное, спросила:
— О, от Василия Сталина? Сёва, а Сталин и тебе тоже подарил? Я так и подумала. Всё то ты раздаёшь. Ну, ничего… Я это возьму под свой контроль.
Я плеснул в подставленную тару армянский коньяк и произнёс, глядя на артистку, традиционное:
— За знакомство.
Витёк выпил, занюхнув рукавом, и спросил бобровскую невесту:
— Над какой ролью собираетесь работать, Таисия… как дальше?
— Ой, не надо. Называйте меня, как и все. Татьяна, — жеманно пролепетала артистка, — А в театре мне дают роль Олеси в "Трембите". Что? Не слышали? Ну, наливайте, сейчас расскажу…