Миссия
Шрифт:
Тащусь этим вечером "при параде" в один из павильонов "Мосфильма". Сюда было перенесено отчётное собрание кинематографистов. Оно должно было состояться в подмосковных Горках в доме Горького, но его из-за незаконченного ремонта, перенесли в Москву. У съёмочного павильона сидели "милиционеры". Включаю фамилии загримированных артистов. Не помню таких. А на площадке тем временем шла суетливая подготовка к съёмке. "Свет уходит"- крикнул, вероятно, оператор. Один из "милиционеров", забычковав недокуренную сигарету, положил её за ухо и сел за руль тихоурчащей полуторки. Артист развернул грузовик у следующего павильона,
Дальше я прошёл мимо импровизированной железной дороги с допотопным паровозиком. Как мне позже сказал Апсолон, музейный экспонат, вероятно помнящий Первую Мировую, был на ходу и, мог протянуть пару десятков метров два имевшихся в наличии вагона.
В павильон "Мосфильма" этим вечером собрали киношное руководство СССР, руководителей съёмочных групп новых фильмов и главных героев. Для прессы была зарезервирована левая часть импровизированного зрительного зала. Над Президиумом собрания висел большой портрет генералиссимуса, который не стали занавешивать экраном, а показывали кино на боковой стене. Ясен пень, смельчаков нет Сталина занавешивать. Поэтому, народ вертел головами во время собрания. Светло — смотрим прямо, темно — смотрим направо. После вступительных слов, по плану, сначала показывался эпизод одного из фильмов. Затем режиссёр и актёры фильма отвечали на вопросы по сюжету и по съёмкам. Сначала шли маститые Ромм, Пудовкин, Хейфиц, Эрмлер, Петров, Донской, Калатозов, Рошаль, Столпер, Юдин. Затем менее звёздные Барнет, Браун, Граник, и, наконец, Апсолон.
Судя по фамилиям, как будто на собрание иностранцев попал.
Я то думал, что все устали в конце, что про нас с Вией и не вспомнят. Ан нет… После того, как Андрей рассказал вкратце про сюжет картины и ответил на вопросы, то он, вытирая пот со лба, попросил выйти главных героев. Я — в наглаженном тётей Клавой мундире, при орденах, а Вия…Н-да… В раритетной шляпе и шикарном обтягивающем платье, подчёркивающем фигуру и длинные стройные ноги… (поднимаюсь за ней сзади, слегка возбуждаясь).
Подруга рассказывает журналистам, как после съёмок местная женщина, игравшая в массовке, усыновила детдомовского мальчика, игравшего в фильме роль сына главной героини. Затем, выяснив для несведующих мою спортивную сущность и происхождение наград, Аджубей спросил для читателей "Комсомолки":
— А правда, что Вы, как и главный герой, выполняли задание в оккупированной фашистами Риге?
— Правда.
Хрущёвский зять не унимается:
— А правда, что у Вас до приезда в Москву был роман с Вией Артмане?
Вот же гад.
— Ну… Правда.
Тут, корреспондентка журнала "Крестьянка", проведя ненужные параллели с фильмом, спрашивает:
— А где же тогда ваш с Вией настоящий сын?
— ???
Вот так рождалась "жёлтая пресса".
Представительница "Крестьянки" попросилась сфотографироваться со мной. Рядом с Вией она выглядела нето чтобы Бабой
15 октября 1950 года. Москва.
Спортзал на "Динамо". Финальный поединок. Помощник судьи зовёт на взвешивание. Всё, как обычно.
Начинаю бой с целью закончить всё побыстрее. Пропускаю дежурный удар. Шум в голове стихает, но все двигаются, как всегда.
Что за хрень?
Снова подставляюсь и, едва не лечу на пол, запутавшись в ногах.
– Эй, вы там! Что происходит. Где замедление?
– На линиях земного интерфейса ведутся профилактические работы, — выговаривая каждую букву сообщает мне робот.
А-а-а!!! Да они там что? Совсем обрусели?
В раздел "Наивность" добавлено сразу два балла.
Звучит гонг. Значит я на автомате допрыгал до перерыва. Закрываю глаза, сев на подставленную Колобком табуретку, и, вижу, как моя дорогая стиральная машина, откинув стартовые мачты, набирая скорость, уносится в безбрежные просторы космоса.
Вот же гады!
Перевожу дух и выйдя на второй раунд начинаю делать ложные манёвры, что вчера показал тренер. На первый раз не прокатило, а во второй — я успел прикрыть локтем свою специально открытую печень и, наклонившись вправо, принял удар выше локтя на бицепс. В тот же момент наношу удар левой по прижатой к боку руке противника. Импульс, прошедший через локоть, вызывает болезненные ощущения в колыхнувшейся печени, заставив противника отпрянуть назад. Я же в это время вкладываюсь в аперкот правой. Удар в подбородок снизу заставляет соперника поднять руки вверх для защиты головы, а теперь левой по печени.
Хлобысть. Примерно так боец упал на бок, подобрав колени к груди. Всё.
Добавлен новый навык "Хитёр бобёр 1". Мужчины будут вестись на обман и уловки с вероятностью, повышенной на пять процентов от действующей.
Вечером иду помогать Старкову. Стрёмно… Такое же чувство, когда на меня бандиты напали в переулке у общаги… Так же, как Стрелка ржавой кочергой угощал… Так же, как из револьвера Кота положил главаря и остальных…
"А про обблёвывание где?" — спросит внимательный читатель, а я — отвечу. Там не сколько страшно, сколько противно вспоминать. А запах? Аж выворачивать начинает, как представлю…
Получил от старлея кастет в виде оружия. План прост до одурения. Старков узнал, что Игрок по выходным вечером сидит в ресторане со своей прикормленной "жрицей любви". Затем едет с нею в ближайшую гостиницу. Игрока сопровождает водитель-охранник. Это старлей узнал у швейцара ресторана. Гостиницу Игрок всегда выбирал одну и туже, что значительно упростило дело. Старков взял у знакомого капитана машину "Москвич-400" на вечер, пообещав отдежурить за того ближайшую ночную смену.
Припарковались недалеко от гостиницы. Сидим, ждём. Пока Старков будет разбираться с Игроком — моя задача нейтрализовать водителя-охранника. Ждём серый "Опель-Кадет", как две капли воды похожий на "Москвич" в котором мы сидим.