Миссурийские разбойники
Шрифт:
— Отлично.
— Ну, так поднимите же его.
Шарбоно вскочил на лошадь, которую привязал к дереву, чтобы она не ушла, потом взял повод в руку и принялся ждать.
Джордж с Сэмюэлем Диксоном осторожно подняли раненого, все еще не приходившего в сознание, и тихо положили его на шею лошади.
Шарбоно положил его голову себе на грудь и тихим шагом направился к хижине.
Более часа потребовалось для такого переезда.
Хижина, или вигвам, как называл ее канадец, была очаровательным домом на вершине холма, у подножия которого протекал быстрый ручей, окружавший его как бы серебряной лентой. Вокруг дома возвышался высокий частокол.
— Но ваша хижина просто очарование! — воскликнул Сэмюэль Диксон, едва заметив хорошенький домик, выглядывавший из-за группы деревьев. — Вам тут, должно быть, очень удобно.
— Да ведь я уже говорил вам, старый друг, что у меня все есть — недостает только счастья.
— Ну, потерпите немножко, мы пополним и этот недостаток.
— Да услышит вас Господь!
— Неужто вы и теперь станете хныкать и унывать?
— Но я не смею надеяться.
— Напрасно. Кто богат, молод и любим, тому только и надо надеяться.
— Какая жестокость с вашей стороны шутить над моей печалью!
— Я не шучу, а стараюсь внушить вам мужество. Но посмотрите, гости идут к вам навстречу, а ваши слуги, словно испуганные, стоят у дверей; кажется, эти бедняги не возьмут в толк, что тут происходит.
— Вероятно. Сознайтесь, они имеют право переполошиться. Со времени нашего переселения они не видели здесь ни единой живой души.
— Ну, так сегодня им нельзя пожаловаться, — сказал Сэмюэль со смехом. — Сегодня у вас прямо-таки большой съезд.
В это время три человека подходили к ним навстречу.
Читатель уже знаком с ними: это Меткая Пуля, Храбрец и Оливье.
Они почтительно поклонились Джорджу Клинтону, который отвечал им тем же, возобновляя радушное приглашение, сделанное Шарбоно. Потом он слез с лошади, а раненый был осторожно снят Меткой Пулей и Оливье, перенесен в спальню молодого хозяина и предоставлен на попечение слуг, имевших медицинские познания.
— Что за лицо! Точно у висельника! — проворчал Оливье, выходя из спальни.
— У него не очень нежный вид, — согласился Меткая Пуля, — а что скажет вождь?
— Этот бледнолицый — злодей, — произнес приговор индеец, — его следовало бы оставить в прерии умирать.
— Ну вот! — сказал Верная Опора весело, ставя чемодан путешественника в угол. — Стало быть, не я один придерживаюсь такого мнения. Очень этому рад.
— Брат мой не должен дремать, — продолжал Храбрец, указывая на раненого.
— Глаз не спущу, уж будьте уверены.
— Если не ошибаюсь, — заметил Меткая Пуля, — так этот человек, должно быть, лесной разбойник — что-то его лицо мне знакомо. Надо только припомнить, где я его видел. Необходимо предупредить хозяина.
Разговаривая таким образом, молодые люди перешли из спальни в столовую, где Джордж Клинтон уже приказал приготовить угощение и ожидал их вместе с Сэмюэлем Диксоном.
Через несколько минут пришел слуга и доложил, что раненый открыл глаза, но от слабости говорить не может; кроме того, у него началась горячка.
ГЛАВА XI. Что за человек тот раненый, которому Джордж Клинтон предложил убежище
Сэмюэль Диксон был очень доволен всем, что увидел в хижине Джорджа Клинтона, к которому чувствовал искреннюю привязанность. Убедившись в удобствах его положения, он скоро простился с молодым хозяином. Время летело быстро, а ему не хотелось заставлять брата ждать себя, хорошо зная, что брат за пустяками не прислал бы за ним, а, верно, есть какие-нибудь важные новости.
Прощаясь с Джорджем, он наклонился к нему и сказал вполголоса:
— Берегитесь, любезный друг, раненый путешественник, которого вы подобрали на дороге, чтобы так радушно укрыть его в своем доме, кажется мне негодяем последней руки. Если хотите последовать моему совету, постарайтесь как можно скорее отделаться от него.
— Я последую вашему совету, — отвечал Джордж. — Этот человек и мне также не внушает ни малейшего доверия. Даю вам слово, как только он оправится настолько, чтобы пуститься в путь, я не стану его задерживать.
— И будете совершенно правы. Итак, до свидания!
— И до скорого, надеюсь.
— Разумеется. Надеюсь, по крайней мере, что теперь вы не станете отказываться посещать меня.
— Простите мне эту робость — впрочем, очень извинительную в моем положении.
— Довольно об этом; знайте только, что теперь я то и дело буду ждать вас.
— Дело решенное.
— Ловлю вас на слове. До свидания!
В последний раз пожав друг другу руки, они простились. Сэмюэль Диксон сел на лошадь и уехал.
Джордж следил за ним глазами, пока всадник не скрылся за группой деревьев.
Молодой человек вздохнул; отъезд Сэмюэля Диксона разорвал последнюю нить утренних приключений, полных очарования для влюбленного со времени появления Дианы и отрадной беседы за завтраком. Увы! Минуты счастья так кратки и так быстро уходят, и кто знает, когда-то удастся ему повторить то, что давало радость!
Печально возвращался он в свой дом, но едва успел сделать несколько шагов, как увидел своих гостей, в сопровождении Верной Опоры выходивших к нему навстречу и с живостью разговаривавших между собой.
— Надеюсь, однако, что вы не покидаете нас так скоро, — сказал он вежливо.
— Нет, у нас нет такого намерения, — отвечал Меткая Пуля. — Напротив, мы рассчитываем воспользоваться на несколько дней вашим гостеприимством, если только это вас не обеспокоит.
— Наоборот, это доставит мне большое удовольствие. Мой дом и все, что в нем есть, готово к вашим услугам. Распоряжайтесь тут как вам будет удобно.
С вежливым поклоном охотники поблагодарили молодого хозяина.
— Мы вышли к вам навстречу, — сказал Оливье, — поскольку желаем поговорить с вами и думаем, что на открытом воздухе это будет безопаснее, чем в доме.